Пепел и проклятый звездой король
Шрифт:
Их тоже было не сосчитать.
Я попытался взмахнуть мечом и понял, что моя левая рука теперь совсем не работает. Черт. Я быстро перекинул меч в другую руку, отводя ее назад.
Слишком медленно.
Я ударился о другую колонну, и разбитый край вонзился в мою спину под таким углом, что выдавил из меня воздух. Мое тело обмякло и отчаянно хотело остаться в таком положении.
Не смей, — сказал я себе. Вставай, мать твою.
Саймон
И все же эта проклятая магия пульсировала в его груди, упрямо цепляясь за нее, несмотря на все удары, которые я наносил. Она поддерживала его долгое время, как любое смертное тело сдалось бы. Делала его сильнее, чем я когда-либо мог быть.
— Ты, — прорычал он, — не должен доставлять мне столько хлопот.
Краем глаза я заметил движение.
Обернувшись, я совершил ошибку.
Орайя.
На мгновение я подумал, что у меня галлюцинации. Она, пошатываясь, вышла из темноты. Кровь заливала ее руки и была размазана по лицу. Она бежала, хотя и шатаясь, с диким взглядом, оглядываясь вокруг.
И она была окружена магией.
Я и раньше видел, как она владеет Ночным Огнем, но это… это было чертовски великолепно. Теперь он словно обнимал ее, слизывая с нее потрясающую бело-голубую пелену, прорезавшую ночь, распускаясь вокруг нее, словно крылья самих богов.
Однако магия, пульсировавшая вокруг ее левой руки, которая была плотно сомкнута, отличалась от Ночного огня. Я чувствовал ее даже отсюда — ощущал ее в воздухе. Клубы дыма вокруг сжатого кулака были красными, темными и потусторонними, от чего у меня даже здесь мурашки по коже побежали. Он прилипал к ней, как будто был создан для нее, клубами задерживаясь на ее коже и лезвиях на бедрах.
У меня не было сомнений в том, что я вижу.
Она сделала это. Она, черт возьми, сделала это.
Несколько бесконечных секунд мое облегчение и гордость боролись друг с другом за доминирование, но ни один из них не победил.
Но тут я увидел, как Саймон повернул голову. Его кровожадная ярость улетучилась, сменившись чем-то еще более ужасающим: похотливым желанием.
Он знал. Он тоже это чувствовал.
Он бросил меня и начал поворачиваться.
Взгляд Орайи встретился с моим взглядом через руины. Секунда зрительного контакта, которая, казалось, длилась целую вечность, вместила в себя миллион невысказанных слов, стоящих на краю.
Я жалел, что не могу использовать этот момент, чтобы сказать все, что хотел. Так много слов, которые я хотел бы сказать.
Я надеялся, что она все равно все это знает.
Потому что мне даже не пришлось долго размышлять, прежде чем я ринулся в атаку.
Тело словно знало, что происходит,
Я прыгнул на Саймона, расправив крылья, чтобы нанести последний удар, и вогнал меч ему в спину, вложив в этот удар все силы магии, разрывая его изнутри.
Черный свет застилал мне глаза.
Саймон издал звериный рык и повернулся на месте. Единственным куском мира, за что мне удалось уцепиться, была рукоять моего меча. Все остальное ушло в небытие.
Я только что высвободил что-то в Саймоне, и теперь его удары не вызывали ничего, кроме дикой ярости. Исчезли последние остатки расчетливого воина. Он практически набросился на меня с зубами и ногтями.
Он отбросил меня к стене. Его рука врезалась в мое горло, прижав к камню.
Я ничего не видел. Не чувствовал ничего, кроме своей хватки на рукояти.
И этого мне было достаточно.
Потому что, когда его пальцы сжались вокруг моего горла, когда его лезвие снова и снова входило в мою плоть, я вцепился в рукоять всеми силами и надавил.
И давил. И давил.
Лезвие рассекло кожу, мышцы, органы.
Он был настолько далеко ушедшим, что показалось, что рана настигла его только через вечность. Медленно его глаза, красные и бешеные, стали отстраненными.
По крайней мере, — подумал я про себя, — мне удалось увидеть, как это выглядит.
Его рука замерла в середине взмаха. Мои силы иссякли. Рука, перепачканная кровью, соскользнула с меча, который теперь прочно сидел в его торсе.
Я уже не мог дотянуться до него.
Внезапно давление ослабло, кто-то схватил Саймона и оттащил его от меня.
Размытое изображение застывшего лица Саймона сменилось лицом Орайи.
Это была радостная сделка. Я пытался сказать ей об этом, но не мог говорить.
Ее глаза были такими широкими и яркими, как две серебряные монеты. Она сказала что-то, что я не расслышал из-за прилива крови к моим ушам. Она дрожала.
Не надо выглядеть такой испуганной, принцесса, — попытался я сказать ей. Но когда я попытался выпрямиться, я только упал на колени.
И все вокруг потемнело.
Глава
73
Орайя
— Райн!
Я не хотела выкрикивать его имя. Оно вырвалось из моего горла, когда он упал. Я не столько услышала, сколько почувствовала его — поток эмоций, слишком сильных, чтобы оставаться внутри меня.