Пепел и пыль
Шрифт:
— Что теперь будем делать? — спрашивает Ваня, закрывая дверь и прижимаясь к ней спиной. — Ну, в смысле, после того, как нас выгонят, а её, — он указывает на Лису, — посадят обратно?
— Не паникуй, мы что-нибудь придумаем, — говорю я.
— Я — хранитель! Думать — это моя профессия! И в данный момент у меня вот тут, — Ваня бьёт кулаком по собственной макушке, — пусто!
В отличие от Вани, Лиса совсем не переживает. Её больше увлекает комната, в которую она попала; девушка ходит вокруг и внимательно рассматривает
— Давай просто дадим ей шанс, ладно?
Ваня запускает пальцы себе в волосы.
— Если нас выгонят, мне придётся поселиться у тебя, учти это, — произносит он. — У меня нет другого дома, кроме штаба. И родственников, кроме капитана, тоже.
Я поджимаю губы. Казалось бы, вот он — идеальный момент рассказать Ване о той стороне правды, о которой пока знаю только я. И всё-таки что-то меня сдерживает.
— Знаешь, — произношу вместо этого, — если капитану удалось вырастить тебя таким хорошим, значит, наверное, я поспешила с выводами на его счёт.
Ком встаёт в горле, когда наши взгляды пересекаются. Ваня впервые улыбается. По-настоящему. Широко, пусть и только одними губами.
Даня улыбается по-другому: асимметрично, смешно прищуривая левый глаз — и вот ещё одно их отличие.
Но это уже неважно.
Новенькая. Глава 9
Первое, что делает Ваня, когда Лиса замолкает — это поворачивает голову в мою сторону.
— Ну? — спрашивает он, скрещивая руки на груди. — Что скажешь?
Не думаю, что ему действительно интересно моё мнение; скорее, это что-то вроде: «Ну, и ты всё ещё думаешь, что выслушать её было хорошей идеей?».
— Это похоже на правду, — я пожимаю плечами.
Прийти в наш мир ради того, чтобы отыскать пропавшую год назад подругу — по-моему, отличный повод.
— Так вы поможете мне? — Лиса встаёт с кровати.
Она не только выше меня, но и выше Дани. Навскидку, её рост давно перешёл отметку в метр восемьдесят.
— Я — да, — отвечаю и поднимаю руку.
Ваня тут же опускает её обратно, осторожно, даже брезгливо, тыча в неё указательным пальцем.
— Ты даже не страж ещё, — замечает он. — Как ты собралась помогать ей?
Ответ: «По ходу дела разберёмся» явно не то, что хотел бы услышать Ваня, поэтому я лишь морщу нос. На что он закатывает глаза.
— Нужно будет разузнать у Аниты о твоей подруге, — говорю я, обращаясь к Лисе.
— Как её зовут? — интересуется Ваня.
— Кам, — мягко произносит Лиса.
— Кам, — повторяю я. — Интересное имя. Но оно нам не пригодится, ведь система фиксирует только генетический код. Ну, и сохраняет фотографию отвратительного качества.
— Откуда ты знаешь? — спрашивает Ваня, мрачно глядя на меня.
— Анита рассказала, — честно признаюсь я. — И показала. Это плохо?
В ответ Ваня просто качает головой.
— Мы должны поговорить с Дмитрием, — он снова
— А в правилах указано что-нибудь о том, что нельзя сажать за решётку невиновных?
— Нет, но политика первого предупреждения…
— Бред сивой кобылы эта ваша политика, — говорю я.
И всё же где-то глубоко внутри я согласна с Ваней — вдвоём мы не справимся. Если предупредим кого-то из старших по рангу, не только уменьшатся потенциальные проблемы, но и увеличатся шансы на успех.
Но Ваня отвергает мои предложения рассказать Татьяне, Лидии Юльевне или Евгению, и поэтому мне приходится согласиться на его идею, где он обо всём рассказывает Дмитрию, а я, если тот разозлится, беру вину на себя. Потому что мне-то плевать, а Ваня, похоже, очень зависим от одобрения капитана.
Уже спустя пятнадцать минут, мы с Лисой стоим в коридоре за дверью кабинета Дмитрия в ожидании «приговора».
— Почему ты решила помочь мне? — спрашивает Лиса.
Я пожимаю плечами.
— Потому что ты сделала то же для меня сегодня утром. А я привыкла отдавать долги.
Лиса легко улыбается, касается моей руки, чуть её сжимая. Я думаю, как сильно ей, должно быть, дорога подруга, если она шагнула в неизвестность ради её поисков. Смогла бы Лия поступить так ради меня? И, что более важно, хватило бы мне смелости сделать это ради неё?
Опускаю глаза вниз и замечаю на внешней стороне ладони Лисы чёрный след, напоминающий штрих-код. Не помню, чтобы Ваня рассказывал мне о какой-то такой особенности фениксов, поэтому спрашиваю:
— Что это?
— Это мне поставила женщина в халате, после того, как взяла анализы.
— А она не сказала, зачем это?
Лиса отрицательно качает головой. А мне в голову приходит только одно объяснение — метка преступника.
В коридоре мы ждём довольно долго. Иногда я подхожу совсем близко к двери и прижимаюсь к ней ухом, но всё равно ничего не слышу. Тогда я решаю использовать это время, чтобы побольше узнать о Лисе и её виде. Со слов Вани и со страниц книги — это одно. Но узнать историю из первых рук — совсем другое дело.
— Я слышала о твоей маме, — говорю я, когда Лиса признаётся, что её маму зовут Доу. — Глава фениксов.
— Да, — подтверждает Лиса. Она заводит руки за спину и стоит, покачиваясь с пяток на носки. — У нас большая семья, а всё потому, что каждый мамин избранник оказывается не в состоянии стерпеть её тяжёлый характер. Мы бы с Лукасом и Ланой тоже ушли, наверное, если бы не тот факт, что один из нас станет следующим главой.
— Лукас и Лана — это твои брат и сестра?
— Да, старшие. Ещё есть младший брат Зоул и сестра, — Лиса делает паузу, чтобы выдохнуть, — Агнэт.
Пятеро. Должно быть, у них были серьёзные проблемы с делёжкой игрушек.