Пепел и роса
Шрифт:
Через месяц был готов не только котлован, но и до середины доведены стены подвала. Я умилялась, покупала строителям вкусняшек и с ужасом наблюдала за утеканием денег со счета. Причем Гроссе был удивительно порядочен, отслеживал все этапы строительства, сам общался с подрядчиками и бился за каждый рубль, но факт уменьшения ресурсов печалил. Прокладочный проект заработает всерьез только после начала моей светской жизни, но на редкость засушливое лето давало мне большие надежды на ускорение процесса стройки.
Архитектор всячески пытался самоустраниться от гадов. В какой-то
— Василий Иванович, чем распыляться по разным темам, давайте сделаем акцент на листьях клевера. Это и для внутреннего оформления подойдет.
— Трилистник-то? — облегченно переспросил зодчий. — подойдет.
А я перешла к важному практическому вопросу.
— Василий Иванович, нам бы на первом этаже рамы сделать покрепче. Сильно покрепче. Может стальными пластинами укрепить?
— Зачем? — он почти уже отвык поражаться, но сегодня я в ударе.
— А вот представьте — соберется какой политический активный пролетариат на прогулку с булыжниками в руках, а тут мой дом. Хотелось бы большей безопасности.
— Ну что Вы, Ксения Александровна, такой Марсельезы у нас никогда не будет!
Наивный мальчик, 10 лет осталось до начала. Но спорить — только время попусту тратить, поэтому следующее собеседование у меня случилось со столяром-стекольщиком — невысоким, суховатым мужичком лет 40, белесая внешность и птичьи черты лица которого наводили на мысли о чухонском происхождении.
— Любезный Трофим Модестович, я хочу предложить новую форму рам.
— А чем старые-то не угодили? — буркнул он, явно смущенный и настороженный неадекватным вниманием заказчицы к своей работе.
— Угодили, очень качественная древесина, прекрасно подогнаны все детали, сразу видна рука мастера, именно поэтому мне и хочется заказать эту работу именно Вам.
И я начала рисовать стеклопакет. То есть рисунки уже были — только корректировки требовались. Насчет него я подумала еще в 2015 году, но из-за отсутствия современных материалов данный проект казался сомнительным даже мне самой. Хотя попытка — не пытка.
— Так что выходит, вместо двух рам можно одну сделать? — заинтересовался мастер, изучив мою схему. Как я дома еще фотографии преобразовывала в карандашные наброски — отдельная тема. Главное, что любопытство вызывает.
— Да, заодно и звукоизоляция лучше, и нагрузка на стены меньше. Если скрепить три стекла — получится как будто тройная рама, но в одной обвязке. Так меньше будут потери тепла. Если вот здесь и здесь уплотнить кожаными или войлочными полосками — получим улучшение теплоизоляции. А для создания вакуума можно использовать смесь гудрона с чем-нибудь и вот еще… — я порылась в своем блокноте. — если смешать жидкое стекло и соляную кислоту в равных объемах, полученную массу промыть, а потом просушить, а лучше прокалить — этот порошок будет впитывать любую влагу.
— Мудрено как-то, барыня. — Мастер хмыкнул и пропал на две недели, после которых вернулся просветленным и восторженным — ему удалось слепить стекла так, что даже при погружении в реку пакет сохранял вакуум внутри, а при
Перед стекольщиком открывались невиданные доселе перспективы, и мы договорились, что взамен обычной цены на свой заказ, и бесплатного сервиса по замене разбитых стекол в будущем, я передаю ему весь пакет разработок. Он так до конца и не поверил, что это я сама придумала, но это было не главным. Главное — не задавая лишних вопросов и не рефлексируя, мастер укрепил стальными прутьями окна первого и второго этажа так, что теперь их можно было вынести только со стеной — основательной, в три кирпича. Человек пролетарского происхождения, он как-то не особо сомневался в возможности близкого знакомства с бушующей толпой.
Гроссе обнаружил наше нетривиальное инженерное решение не сразу и тут же примчался с вопросами.
— Однослойные рамы — это же очень холодно! — Он всерьез разволновался. — Это же сырость в доме, грибок, чахотка!
— Все будет хорошо, Василий Иванович! Плотник все проверил и сам уверен в успехе. Если начну замерзать — закажем дополнительные створки.
Я как раз досушивала волосы после ванны, когда в безмолвном до того доме началась форменная суматоха: откуда-то высыпала целая прорва слуг, горничные в крахмальных чепцах судорожно сдирали чехлы с мебели, где-то внизу ругались, спорили, неизбежно что-то роняли.
— Любезная, а что случилось? — горничная тащила такой огромный тюк покрывал, что издалека была похожа на вдруг поседевшую Мардж Симпсон.
— Барин, их Сиятельство, с вокзала едут. — и все-таки удержала равновесие.
Ох, а я уж тут привыкла в одиночестве-то… Да и не виделись мы с ним еще после всех моих приключений.
В холле мы выстроились все вместе — слуги, и, чуть в стороне, я. Мажордом сурово покосился на едва заколотые чуть влажные волосы, но промолчал.
— Николай Владимирович, как же я рада Вас видеть! — по здравому размышлению мне стало понятно, что подлость и низость он считает неприемлемыми для себя, так что нож в спину я вряд ли получу, поэтому надеюсь, что приветливость рано или поздно сработает.
— Приветствую, сударыня. — сдержанно отозвался хозяин дома. И отрывисто слугам. — Вечером в Собрание еду. А сейчас мы с Ксенией Александровной потрапезничаем.
— Про то дело никому знать не надобно. Уехала Наталья Осиповна по святым местам и осталась в монастырях. — тщательно пережевывая рябчика обронил родственник.
— Да, мне так и запомнилось. — быстро согласилась я, пока и мне дорожку куда не проложили.
— Вот и умница. — перешел на «ты» родич. — Я тут с твоим завещанием ознакомился.
Я вопросительно подняла брови.
— Странно в такие годы о смерти думать, но раз ума хватило… Почему Наташке, а не еще кому? Что же, своих четвероюродных племянниц и племянников не нашлось?
— А у меня больше теперь никого нет. Фрол Матвеевич позаботился обо мне, когда всем дальним родственникам было проще не вспоминать о папенькиной беде. А Вы не оставили в заботе, когда я потеряла Петеньку.