Пепел и сталь (сборник)
Шрифт:
«Восемь. Он сказал, металлов восемь. Но… что тогда делают остальные?»
Кельсер ждал. Вин потянулась ко второму, незнакомому источнику удачи и так же, как делала прежде, направила удачу на Кельсера.
Улыбка Кельсера растянулась до ушей, он выпрямился и посмотрел на Доксона:
– Вот так! Она это сделала!
Доксон покачал головой:
– Если честно, Кел, я не знаю, что и думать. Мне и одного тебя более чем достаточно. А уж если таких станет двое…
Вин подозрительно посмотрела на него, прищурившись:
– Двое каких?
– Даже
– Кем были твои родители, Вин? – спросил Доксон. – Ты их помнишь?
– Меня вырастил мой сводный брат Рин, – смущенно ответила Вин.
Это была не та тема, которую стоило обсуждать с посторонними.
– Он что-нибудь рассказывал о твоих отце и матери? – задал Доксон новый вопрос.
– Так, немножко, – призналась Вин. – Рин говорил, наша мать была шлюхой. Не то чтобы она сама выбрала этот путь, просто в нижнем мире… – Она умолкла, не договорив.
Однажды мать пыталась убить ее, когда Вин была еще совсем маленькой. Вин почти не помнила этого. Ее спас Рин.
– А что насчет отца? – поинтересовался Доксон.
Вин посмотрела ему прямо в глаза:
– Он высший прелан Стального братства.
Кельсер негромко присвистнул.
– Подумать только – такой человек забыл о своем долге. Какая ирония!..
Вин уставилась в стол и наконец протянула руку, взяв свою кружку с пивом и сделав основательный глоток.
Кельсер улыбнулся:
– Большинство высших поручителей братства – очень знатные люди. Твой отец вместе с кровью передал тебе редкий дар.
– Так, значит… я одна из тех туманщиков, о которых ты говорил?
Кельсер отрицательно качнул головой:
– Вообще-то, нет. Как раз поэтому ты нас так и интересуешь. Туманщики обладают только одной алломантической силой. А ты только что доказала, что владеешь двумя. А если у тебя есть по крайней мере две из восьми, то ты можешь открыть в себе и остальные. Так уж устроено: если ты алломант, то ты обладаешь или всего одной силой, или получаешь их все. – Кельсер наклонился вперед. – В общем, Вин, ты – из тех, кого обычно называют рожденной туманом. Даже среди знати такие люди чрезвычайно редки. А уж среди скаа… ну, достаточно сказать, что я за всю жизнь видел только одного скаа – рожденного туманом.
В комнате стало намного тише. И намного спокойнее. Вин смотрела на свою кружку, не видя ее. Рожденные туманом. Она слышала разговоры о них, конечно. Легенды.
Кельсер и Доксон
– Ну и… что все это значит?
Кельсер улыбнулся:
– Это значит, что ты, Вин, весьма необычная персона. У тебя есть сила, которой позавидуют даже высшие вельможи. И если бы ты родилась аристократкой, эта сила могла бы сделать тебя одной из самых влиятельных и смертельно опасных фигур во всей Последней империи. – Он опять наклонился поближе к Вин. – Но ты не аристократка. Ты не знатная леди, Вин. И ты не обязана играть по их правилам… а это делает тебя еще более могущественной.
4
Очевидно, следующая часть моего путешествия пройдет в высокогорьях Терриса. Говорят, это холодное, безжалостное место – земля, где горы сотворены из льда.
Наши слуги не отправятся в это путешествие. Нам, видимо, придется нанять террисийских носильщиков, чтобы они обо всем позаботились.
– Ты слышал, что он сказал?! Он задумал какое-то дело! – Глаза Улефа сверкали от возбуждения. – Вот интересно, на какой из Великих Домов он задумал напасть?
– Это будет один из самых могущественных, – заявил Дистен, охранник Камона.
У него не было одной кисти, но он обладал самыми зоркими глазами и самым острым слухом во всей шайке.
– Кельсер никогда не опускается до мелочей.
Вин сидела молча, ее кружка с элем – все та же, которую дал ей Кельсер, – стояла перед ней почти полная. Но теперь за ее столом было полно народу: Кельсер позволил ворам вернуться в их дом незадолго до того, как должно было начаться собрание, на котором он хотел присутствовать. Однако Вин предпочла бы остаться в одиночестве. Жизнь с Рином приучила ее к одиночеству, ведь, если кто-то становится слишком близок тебе, у него появляется больше возможностей предать тебя.
И даже после исчезновения Рина Вин предпочитала держаться сама по себе. Она не хотела куда-то бежать, однако не испытывала и потребности сближаться с другими членами воровской шайки. А они в ответ охотно оставляли ее в одиночестве. Положение Вин было сомнительным, и связываться с ней никому особо не хотелось, чтобы заодно с девушкой не попасть в неприятности. Только Улеф делал попытки подружиться с ней.
«Если ты позволишь кому-то подойти слишком близко, то тебе только больнее будет, когда этот человек предаст тебя». Голос Рина как будто шептал эти слова в голове Вин.
Но был ли Улеф ее настоящим другом? Он с такой легкостью предал ее! А остальные члены команды просто приняли как должное и избиение Вин, и ее мгновенное спасение, ни один и словом не обмолвился о том, что все они предали ее и отказались ей помочь. Они всего лишь поступали так, как требовали обстоятельства.
– Выживший в Хатсине давно уже не брался ни за какую работу, – сказал Хармон, старый взломщик с жидкой бородкой. – За последние годы его видели в Лютадели всего несколько раз. И вообще-то, он не соглашался на работу с тех пор, как…