Пепел к пеплу (сборник) -
Шрифт:
– Лорд Джеффри, я приношу свои извинения… – наконец заявил Хоуп. Мисс Лавли улыбнулась, радуясь, что все закончилось. Все разошлись.
– Могу я на один вечер попросить вашу трубку и трубку вашего отца? – задержал Хоуп лорда.
– Зачем… хотя, если Вы считаете это необходимым… я вам доверяю. Видите ли, я слышал о вашем участии в деле Криппена, – пояснил лорд. Чуть позже он собственноручно принес в комнату майора две трубки – свою простую глиняную и отцовскую из бриара.
Майор не любил откладывать: едва лорд Джеффри скрылся, он положил две трубки рядом на столе
Вот как, – в удивлении произнес майор, – но кто тогда…
И надолго замолчал. Он размышлял всю ночь, курил, пользуясь уже своей трубкой, и дергал себя за бакенбарды. Утром он вызвал в комнату своего слугу Ходжсона и дал ему поручение.
За завтраком он объявил, что, так как его скромных сил оказалось недостаточно, он привезет самого Н.Н.
– Но ведь он сам выбирает себе клиентов и крайне придирчив…
– Он не откажет. С его другом и помощником мы когда-то вместе служили в Пенджабе.
Перед отъездом майор побеседовал с лордом Джеффри наедине. Тот был удивлен, но обещал исполнить его просьбу.
В четверг вечером пришла долгожданная телеграмма, что великий сыщик прибудет из Лондона через день. Естественно, вечер был посвящен обсуждению этого события, и гости вспоминали сложившиеся вокруг имени Н.Н. легенды и гадали, возьмется ли он расследовать последнюю газетную сенсацию – дело Свистящей комнаты.
Леди Эвелин тоже заинтересовалась, но не столько подвигами, сколько личностью гения дедукции, особенно упирая на его женоненавистничество; а лорд Фэстон, узнав, что они оба выписывают «Айлдер», вполне дружелюбно спорил со своим кузеном Энтони о том, какое дело в карьере великого сыщика было самым захватывающим.
* * *
– Хорошо, что он приедет. Майор Хоуп мне совсем не понравился, – заметила леди Эвелин на следующее утро за завтраком. Пристально глядя на льющуюся из носика молочника жидкость (на этот раз, слава Богу, она так и осталась обычным молоком), она чуть разбавила густую черноту кофе и протянула чашку мужу.
– Спасибо, дорогая, – поблагодарил тот.
– Стойте! Кофе отравлен!!
– Что…? – начал лорд, с негодованием глядя на майора, который появился словно ниоткуда.
– Какая ерунда! – фыркнула леди Эвелин.
– Мой слуга Ходжсон видел, как ваш дворецкий добавил в кофе какую-то жидкость. Я клянусь вам, что это не эликсир долголетия!
– Абхи? Но зачем… – Лорд Джеффри, нахмурившись, переводил взгляд с жены на майора.
– Он сообщник и любовник вашей жены! – заявил майор Хоуп и окунул в чашку небольшую, но тяжелую на вид статуэтку единорога на витой цепочке. Все трое в молчании смотрели на нее, но ничего не происходило. Статуэтка оставалась белой.
Леди Эвелин презрительно фыркнула и взяла свою чашку.
– Я ведь говорила, что он мне с самого начала не понравился! – с упреком обратилась
Она сделала глоток и со звоном поставила чашку на блюдце. Майор Хоуп открыл рот, собираясь что-то сказать, как вдруг леди Эвелин, застонав, соскользнула со стула.
– Эвелин! Что с тобой? – лорд Джеффри кинулся к распростертой на полу жене. Она подняла к нему покрасневшее, искаженное от боли лицо.
– Почему не ты? – с ненавистью выдохнула она, и лорд в ужасе остановился.
Майор Хоуп вытащил почерневшего единорога из чашки леди Эвелин.
* * *
Когда выяснилось, что жизнь леди Эвелин вне опасности, лорд Джеффри потребовал объяснений.
– Я был абсолютно уверен, что провел обряд правильно, – начал Хоуп. – Оставалась единственная возможность: кто-то из присутствующих – не Фэстон. Каюсь, сперва я подумал о вас, но мой опыт на основе симпатической магии подтвердил, что вы, безусловно, сын Фэстона. Ваши братья и кузен, так же, как и мисс Лавли, очень похожи на вашего отца. Значит, оставалась только ваша жена. Точнее, ваш ребенок.
– Выяснив это, – продолжил Хоуп, – я принялся размышлять о происшествиях в особняке. Безусловно сверхъестественные, как ни странно, непосредственно жизни не угрожали, а вот остальные – взбесившийся Абордаж, рухнувшая картина… Я предположил, что все опасные случайности могли быть подстроены человеком в расчете на призрака. И я сразу заподозрил вашу жену.
– Но зачем это ей?
– Когда она забеременела, у нее, наверное, были определенные сомнения по поводу отцовства… Вы знаете, что это достаточно просто проверить обычной домашней магией. Когда леди Эвелин узнала, что у ее ребенка будут… слишком неанглийские черты, она решила избавиться от вас, а не от ребенка. Если бы ее план удался, безутешная вдова уехала бы, чтобы развеять свое горе путешествиями; а, вернувшись из-за границы, объявила бы, что у нее случился выкидыш.
– Ведь призрак начал бушевать именно тогда, когда стало известно о ее положении, верно? И леди Эвелин увидела в этом свой шанс. Заявив о приезде Н.Н, я ужесточил сроки. Вы должны были умереть до его приезда. Времени выдумывать очередной несчастный случай не было, они запаниковали и решили положиться на яд. Я приказал Ходжсону понаблюдать за ней. Для этого и я просил вашего разрешения ему и мне тайно остаться здесь. И он записал, – майор аккуратно достал из жилетного кармана мутную стеклянную пластинку, – весь их разговор.
– Почему тогда яд оказался в ее чашке, а не в моей?
– Вы забываете про третьего свидетеля.
– Духа? – удивился лорд Фэстон.
– Да. Думаю, это он незаметно повернул поднос…
Хоуп умолк, а лорд Фэкстон сосредоточенно рассматривал сцепленные на столе руки.
– Эвелин… – вздохнул Фэстон, – откуда в ней столько зла? Даже если бы мы развелись, я обеспечил бы ее подобающим образом….
– А положение в обществе? А ее подруга герцогиня? И вы собирались лишить ее этого.