Пепел на обелиске
Шрифт:
Сообразив, что противник побеждён, Альказ велел прекратить огонь и выпустить катера с абордажными командами вслед дрейфующему кораблю. Приказав наблюдателю сместить камеры наблюдения в сторону аномалии, Альказ с удовлетворением отметил, что у эскадры людей дела тоже складываются не плохо. Пять кораблей иных медленно дрейфовали в сторону от сектора боя. Один монитор, два линкора и два эсминца не подвали признаков жизни. И это, не считая кучи штурмовиков, на таком расстоянии казавшимися просто обломками.
Быстро проведя перекличку между кораблями, Альказ
– Провести проверку всех систем. Выявить повреждения и доложить о состоянии линкора. Проверить состояние накопителей. Свяжитесь с верховным техножрецом и передайте ему мою просьбу заменить рабов. Нам нужна энергия.
Но едва он успел договорить, как в рубку вошёл молодой адепт и, поклонившись, доложил:
– Генерал, верховный приказал заменить всех рабов для более быстрого наполнения накопителей. Прошу вас в течении тридцати стандартных минут не открывать огня и не включать щит.
– Передайте верховному, что я благодарю его за заботу о нуждах линкора. Да хранит нас дух корабля!- ответил Альказ, закончив ответ девизом.
– Да хранит!- грянуло в ответ.
Адепт, молча, поклонился и так же бесшумно исчез за дверью. Убедившись, что линкор цел, а абордажные команды уже высадились на подбитом мониторе, генерал позволил себе немного расслабиться, и снова сосредоточился на экране тактического монитора, продолжая наблюдать за медленно затихающим боем.
Ошарашенный неожиданным награждением, Василий сидел в кресле адмиральского катера, растеряно вертя в руках широкую ленту, отдалённо напоминавшую ткань из паучьего шёлка, но низкого качества выделки. Сам орден, он уже успел, как следует рассмотреть. Бляха размером с мужскую ладонь, ориентировочно из белого золота, украшенная какими-то блестящими камнями, которые явно изображали какое-то созвездие. Посреди этого великолепия, оскаленная голова ксеноса, сжимала в клыках абордажную саблю.
– Бездна фантазии, – проворчал пилот, небрежно закручивая орден в ленту.
– Я конечно, не специалист, но даже по цене лома эта бляха должна стоить как минимум три моих годовых жалованья, – скромно заметил Егоров, с лёгкой усмешкой наблюдая за ним. – Продавать будешь?
– Ещё чего?!- возмутился Василий. – Первый орден, вручённый не ксеносу. Такими вещами не бросаются. Носить, конечно, не стану, но как память, сохраню.
– А чего так? Имеешь полное право носить наравне с наградами империи. Документы я тебе на флагмане выправлю, – пообещал каперанг.
– Да ну его. Тяжёлый больно, – отмахнулся пилот, снова о чём-то задумавшись.
– Ты чего, Василий?- насторожился Егоров.
– Да так. Всё слова этого крокодила из головы не идут.
– А что он тебе сказал?
– Говорит, увидишь моего верховного, покажи ему орден. А зачем, для чего? А может это какой-то знак шпионский?
– Не думаю, – помолчав, ответил Егоров. – Скорее, это сигнал, что верховного помнят и ждут. Уж больно в тяжёлом состоянии его отсюда увозили.
– Болел, что ли?
– Этим они с годами все болеют. Их кожа с возрастом начинает превращаться в настоящий панцирь, из-за которого ксеносы становятся совершенно беспомощными. Вот в таком состоянии их верховного наши разведчики и увезли.
– Куда?
– Туда, куда тебе предстоит лететь. Планета «Спокойствие». Координаты тебе в навигатор катера уже загрузили.
– А если это и вправду какой-то знак? Увидит тот крокодил орден, и пакость, какую учинит, – не унимался пилот.
– У тебя паранойя разыгралась?- рассмеялся Егоров. – Сказал же. Он там один, да ещё и под присмотром кучи «драконов». Хотя, я бы на твоём месте тоже задумался.
– Вот и я про то же, – вздохнул рыжий.
– Сделай проще. Прилетишь на «Спокойствие», найди Влада Лисовского. Ты его помнишь.
– Такого забудешь, – смущённо проворчал пилот.
– Вот и не забывай, – снова рассмеялся каперанг. – Найдёшь его, и расскажешь всю эту историю. А дальше, по его указаниям. «Драконы» в этих делах лучше нас всех соображают. Не даром же его даже инвалидом в СБ Кудасов забрал.
– Может и недаром, – помолчав, кивнул Василий. – Я только одного понять не могу. Зачем их всем этим премудростям обучают. Глубинная разведка. Всё понимаю. Первые на любую планету выходят. Но всё остальное-то им зачем?
– Если ты про СБшную подготовку, то они её и не проходят, – улыбнулся Егоров. – Просто, с годами у «драконов» особое чутьё на любую опасность вырабатывается. Любую гадость заранее чуять начинают, похлеще любого шпиона. Как говорится, жить захочешь, и не такому научишься.
– И часто им это помогало?- иронично спросил пилот.
– Ну, судя по рассказам, часто. Во всяком случае, любое несоответствие в разговоре, они сходу замечают. Как и недосказанность. С ними вообще говорить очень тяжело. Особенно, если дело серьёзное. К любой мелочи цепляются, и такое из тебя вытаскивают, что сам этот факт давно забыл. А уж сопоставлять факты и анализировать, их учат очень серьёзно.
– Жаль, что у них своей пилотажной группы нет, – вздохнул пилот.
– Так они сами пилоты, не хуже любого истребителя, – пожал плечами каперанг.
– Знаю. Всё равно обидно.
– А если б была, к ним бы ушёл?
– И даже не задумался бы, – кивнул Василий.
– У них дисциплина жёсткая. Если не сказать жестокая, – вздохнул Егоров.
– Знаю. Популярно объяснили, – рассмеялся Василий, вспомнив процесс объяснения.
Ответить Егоров не успел. Яростный мат пилота катера заставил его вздрогнуть и кинуться в рубку управления. Насторожившийся Василий, услышав слова, «аномалия» и «противник», вскочил со своего кресла и, подлетев к дверям рубки, за пояс выдернул из проёма Егорова, одним движением отбросив командира обратно в салон. Потом, та же участь постигла и пилота катера. Со словами: