Пепел надежды
Шрифт:
— Как это — выбраться нельзя?
— Ну, сесть, значит, можно, там полоса широкая. Но потом песчаник сразу засасывает. Там зыбкие пески. У нас на Аграханку никто не ходит — боятся.
— Самолет может сразу провалиться?
— Нет, не сразу. Но если постоит немного, ну день, например, то провалится обязательно. А уж взлететь оттуда никак не сможет. Там и разогнаться-то нельзя.
— Почему вы так решили?
Степан усмехнулся. Потом сообщил:
— Я на войне в авиационном полку служил, в охранении. Знаю, какой разбег для самолета требуется. Нет, там самолет взлететь никак не может.
— Ясно. Вы подходили к самолету?
— Нет.
Дронго обернулся к председателю.
— Кажется, вы меня обманули, — весело сказал он, — за такую информацию пять миллионов не полагается.
Председатель быстро накрыл деньги рукой.
— Нет, — покачал он головой, — ничего я тебя не обманывал. Уговор дороже… Ты про самолет хотел слышать, вот и услышал. А наш Степан всегда правду говорит. Мы поэтому и не суетились. Самолетик сел, если люди там были, могли уйти.
Поэтому суетиться не нужно.
— Вы точно помните, что не слышали взрыва? — уточнил Дронго.
— Точно помню, — кивнул Степан, — взрыва не было. Самолет сам сел, он даже шасси выпустил.
Степан поднялся, повертел шапку в руках.
— Ну я пошел, сказал он, глядя на председателя. Тот махнул ему рукой.
Когда Степан вышел, Дронго поднялся следом за ним.
— Спасибо вам, — сказал он. — Может, дадите нам Степана в проводники?
— Нет, — возразил председатель, — ты нас в чужие дела не мешай. Самолет упал или сел — нас не касается. Аграханка рядом находится, за холмами, спуститесь вниз, и там вам любой покажет.
— Спасибо, — кивнул Дронго.
— А бензин я вам дам, — сказал вдруг председатель, — только немного. И платить за него будете. Ты, видать, богатый, денег тебе не жалко.
— Ох и дока же ты! — засмеялся Дронго. — Как это ты здесь сидишь? С такими талантами тебе президентом быть нужно.
— А мне и здесь хорошо, — сказал председатель, улыбаясь, — я тут уже, почитай, двадцать лет. И все это время совхозом командую.
— И даже Ленина не снял? — показал на портрет Дронго.
— Зачем его снимать? — рассудительно спросил хозяин кабинета. — Хороший мужик был, толковый. Здорово все придумал. Если бы жили, как он говорил, может, и не собачились бы теперь. Вот у нас развал начался, когда от него отвернулись. Поэтому и держу. Раньше комиссии приезжали, ругались. А сейчас нет — наоборот, хвалят. Может, там у вас, в Москве, снова решили все поменять? Только я так думаю, что два раза одну корову не подоить. Кончилось то время навсегда о новом думать нужно. И чтобы люди жили хорошо и по совести.
Дронго протянул ему руку.
— Спасибо вам, — искренне поблагодарил он.
Глава 39
Казбек закрыл глаза и стиснул зубы, ожидая, когда нож коснется его пальцев. Он уже понял, что умрет здесь, недалеко от своего села, и умрет мучительной смертью. Он ждал, когда нож смуглого отсечет ему первый палец.
Мучитель медлил. Он явно наслаждался моментом, глядя на своего пленника. Он еще помедлил и затем поднял нож.
В этот момент прозвучал выстрел. Смуглый даже не оглянулся, чтобы посмотреть, откуда прозвучал выстрел. Он как-то странно повалился на бок, выронив нож. Казбек, все еще не веря в случившееся, взглянул на него, заметил, как кровь вокруг головы смуглого быстро впитывается в землю. У него была прострелена голова. И только осознав этот факт, Казбек поднял удивленные глаза на второго похитителя, который держал в руке все еще дымившийся пистолет.
— Не люблю, когда мучают людей, — признался второй.
Казбек не понимал, что происходит. С одной стороны, эти двое преследовали их всю дорогу. Они умудрились найти их даже в этих горах, найти без проводника и без своего осведомителя в колонне. Они смогли проникнуть в село и залезть к нему во двор. Они сумели даже выкрасть Казбека из собственного дома, заставив навсегда замолчать его собак. И все это сделали двое неизвестных, которые были для Казбека детьми шайтана, а не людьми. Он был готов к любым мучениям. Но вдруг один из них убивает второго. Казбек даже думать боялся о том, почему второй сделал такой невероятный шаг.
А тот тем временем подошел к пленнику. Он явно не торопился освобождать его. Взглянул на машину, потом на Казбека.
— Не люблю садистов, — снова сказал он без всякого сожаления.
Казбек тяжело вздохнул. Для него подобные действия были непостижимы.
Стоило пускаться в такой опасный путь, следить за колонной, рискуя жизнью, пробираться в село, опасаясь быть узнанным, только для того, чтобы потом так быстро и жестоко пристрелить своего напарника.
«Может, он хочет моей благодарности? — с недоумением подумал Казбек. — Или его тоже волнуют деньги из этого самолета? А может, они хотят меня обмануть? И мой мучитель сейчас оживет?»
Он снова посмотрел на лежавшего рядом с ним смуглого. Нет, так притворяться невозможно. И кровь настоящая. Казбек видел, как умирают люди, и мог отличить подлинную смерть от фальшивой. Этот человек явно умер, и стрелял в него собственный напарник. Но почему он это сделал?
И, словно отвечая на его вопрос, второй похититель наклонился к нему.
Только теперь Казбег внимательно рассмотрел его лицо. Похитителю было около сорока лет. Он был невысокого роста худощавый, гибкий.
— Останешься здесь, — сказал он, — пока я не вернусь. И не вздумай делать глупости. Иначе тебе будет плохо. Я оставлю тебе воду и палку. Если появятся какие-нибудь звери, ты сможешь отбиваться. Но одну твою руку я освобождать не стану, иначе ты уйдешь. А мне нужно, чтобы ты меня дождался.
— Хорошо, — сразу согласился Казбек, — я тебя буду ждать. Куда ты пойдешь?
— В твое село, — ответил странный человек, — мне нужно поговорить с вашим полковником.
— Ты хочешь ему что-то предложить? — понял наконец Казбек.
— Тебя, — лаконично ответил незнакомец, — Ты хочешь меня продать ему? Или заключить сделку? — продолжал допытываться Казбек.
— Я думаю, что сделку, — рассудительно сказал похититель, освобождая его левую руку. Казбек едва не дернулся, но вовремя понял, что шансов у него нет никаких. С одной рукой он все равно не сможет ничего сделать этому умелому убийце и только усугубит свое положение. Неизвестный быстро и ловко освободил его вторую руку и снова заковал обе руки, чуть поднимая их вверх и оттягивая назад.
— Какую сделку? — глухо спросил Казбек. Было довольно больно, но терпимо. Незнакомец подвел его к дереву, росшему на скале, и, подумав немного, достал еще одну пару наручников, приковав левую руку и левую ногу своего пленника к дереву. Проверив наручники на прочность, неизвестный отошел к машине и принес Казбеку палку и воду. Потом, подумав, сказал:
— Не вздумай бежать отсюда. Я все равно тебя догоню и во второй раз уже не стану с тобой церемониться. А палкой ты наши наручники не откроешь. И даже не сломаешь. Только повредишь себе руку. Или ногу.