Пепел розы
Шрифт:
— Кэрри отлично водит машину, — заверил ее Джонатан. — Не волнуйся. Скоро приедут.
— Да, конечно. Но просто… — Она не договорила, но Джонатан все понял. Пятнадцать лет назад юная Кэрри пришла к ним работать сиделкой и сразу стала, будто приемная дочь. Все эти годы Джонатан помогал ей с карьерой. Поддерживал, подсказывал, а недавно пустил в ход все свое влияние, чтобы ее имя включили в губернаторский список кандидатов в судьи.
Десять минут спустя приятный перелив дверного колокольчика возвестил о приходе гостей. Как Робин и предвкушала, ее ждал подарок: книга и компьютерная игра. После обеда девочка отправилась с книгой в библиотеку,
Когда Робин вышла, Грейс тихонько спросила:
— Кэрри, эти шрамы на лице Робин исчезнут?
— То же самое я спросила у доктора Смита. Он не только пообещал, что следов не останется, но и дал понять, что я оскорбила его, усомнившись.
У меня такое чувство, что у этого доктора непомерное самолюбие. Но на прошлой неделе врач «скорой» заверил меня, что Смит — настоящий волшебник пластической хирургии.
В этот момент Кэрри вспомнила женщину в приемной доктора Смита.
— Пока я ждала Робин, случилось нечто странное, — она посмотрела на Джонатана и Грейс. — Я увидела женщину, которая показалась мне знакомой, и даже спросила у секретаря, как ее зовут. Ее имя я слышала впервые, но до сих пор не могу отделаться от ощущения, что мы когда-то встречались. Почему-то у меня осталось от нее зловещее впечатление. Правда, любопытно?
— А как она выглядела? — поинтересовалась Грейс.
— Просто красавица и очень сексапильная. Думаю, дело в ее губах. Они у нее такие пухлые, капризные. Может, это кто-нибудь из бывших подружек Боба, и у меня просто всплыло загнанное поглубже воспоминание о ней. — Кэрри пожала плечами. — Теперь буду мучиться, пока не вспомню.
— Доктор Смит, вы подарили мне новую жизнь, — сказала сегодня Барбара Томпкинс.
И он знал, что это так. Изменив внешность девушки, он изменил и ее жизнь. Из неприметной серой мышки, выглядевшей старше своих двадцати шести лет, доктор Смит превратил ее в юную ослепительную красавицу. Ее характер тоже стал совсем другим, исчезла неуверенность в себе. Не осталось и следа от той робкой особы, которая год назад вошла в его кабинет.
Тогда Барбара работала в Олбани, в какой-то захудалой конторе.
— Я увидела, что вы сделали для одной своей пациентки, — сказала она в тот день. — Недавно я получила наследство от тетки. Вы можете сделать меня хорошенькой?
Но доктор Смит сделал больше. Он преобразил ее. Сотворил настоящую красавицу. Теперь она работает в крупной рекламной фирме на Манхэт-тене. Умом Барбару природа не обделила, но лишь когда к этому добавилась изысканная красота, ее жизнь переменилась.
В половине седьмого доктор Смит принял последнюю пациентку. Потом прошел три квартала по Пятой авеню к своему дому на Вашингтон-мьюс.
У него вошло в привычку возвращаться домой пешком, где он сначала расслаблялся перед телевизором, слушая последние новости и попивая бурбон с содовой, а уже потом решал, куда пойти ужинать. Он жил один и почти никогда не ел дома.
Сегодня вечером его охватило странное беспокойство. Из всех предыдущих пациенток Барбара получилась самой похожей на нее. Уже просто видеть ее было удовольствием, почти катарсисом. Он случайно услышал, как Барбара в разговоре с миссис Карпентер обронила, что сегодня ужинает с клиентами в Дубовом зале отеля «Плаза».
Почти нехотя доктор поднялся. Дальше случится неизбежное. Он зайдет в бар отеля, а потом отправится в Дубовый зал. Может, там найдется свободный столик, и он сможет смотреть на Барбару, пока та ужинает. Если повезет, девушка его не заметит. Но даже если заметит, он просто помашет ей, только и всего. У нее не возникнет подозрений, будто он преследует ее.
Когда они вернулись домой от Хуверов, Робин почти сразу заснула, а Кэрри засела с бумагами в кабинете. Этот дом она приобрела после того, как Боб бросил их. Дом, который они покупали вместе, Кэрри продала, а новый выгодно купила в тот момент, когда цены на недвижимость упали. И он по-прежнему ей очень нравился. Построенный где-то полвека назад просторный коттедж под черепичной двускатной крышей стоял на участке, густо заросшем деревьями. Ей не нравилось здесь только осенью, когда собирались горы опавших листьев. Скоро начнется листопад, со вздохом подумала Кэрри.
Завтра ей предстояло вести перекрестный допрос по делу об убийстве. Когда обвиняемый давал свидетельские показания, его версия событий, закончившихся смертью начальницы, выглядела весьма правдоподобно. Актер он был хороший. Он заявлял, что начальница постоянно унижала его, и однажды, в приступе ярости, он убил ее. Его адвокат просил вердикта о непредумышленном убийстве в состоянии аффекта.
Кэрри собиралась разнести по кирпичику версию обвиняемого, показать, что это искусная ложь, а убийство — тщательно продуманная месть женщине-боссу, которая оказалась гораздо способнее и обошла его с повышением. В результате это стоило ей жизни. Теперь настал черед платить ему, решила Кэрри.
К часу она наконец закончила составлять список вопросов, которые собиралась задать завтра, и удовлетворенно улыбнулась.
Кэрри устало поднялась по лестнице на второй этаж. Взглянув на спящую Робин, она получше укрыла дочь одеялом и отправилась к себе.
Пять минут спустя, умывшись и почистив зубы, Кэрри надела любимую ночную рубашку и свернулась на огромной кровати с медными спинками, которую купила на распродаже в частном доме после ухода Боба. Ей было невыносимо видеть вещи, которые напоминали о нем: комод, ночной столик, пустую подушку на его стороне кровати.
Шторы были приоткрыты, и в слабом свете фонаря у подъездной аллеи Кэрри увидела, что зарядил мелкий дождик.
Что ж, хорошая погода когда-нибудь кончается. Слава богу, что не так холодно, как обещали, и дождь не переходит в ливень. Вдруг на нее накатила странная тревога. Кэрри прикрыла глаза и постаралась успокоиться, недоумевая, откуда взялось это ощущение.
Проснулась она в пять утра, но снова задремала, до шести. И тогда ей впервые приснился этот сон.
Она сидит в приемной доктора Смита. На полу лежит женщина, ее большие глаза бессмысленно уставились в никуда. Красивое, изысканное лицо обрамляют пышные темные волосы. А вокруг шеи туго затянут шнур.
Кэрри застыла от ужаса, и тут женщина поднялась, сдернула с шеи шнур и подошла к секретарше, чтобы записаться на прием.
Несколько раз за вечер у Боба Кинеллена возникало желание позвонить и узнать, как дела у Робин и что сказал доктор. Но так и не позвонил. Энтони Бартлетт, его тесть и старший партнер в фирме, совершил необычный поступок — пришел к Кинелленам после ужина, чтобы обсудить предстоящее судебное разбирательство по делу уклонения от налогов Джеймса Форреста Уикса, самого крупного, но и самого сомнительного клиента фирмы.