Пепельное небо
Шрифт:
— Кто-то мыл дом? — спрашивает Партридж.
— Тот маленький флаг в окне. Это знак, я видела его раньше, — вдруг произносит Лида.
— Знак сопротивления, — кивает Брэдвел. — У моих родителей он лежал, свернутый в ящике стола. Он давно уже устарел.
— Это жена Ингершипа, — говорит Прессия, — думаю, она в опасности.
— Как этот дом оказался здесь? — шепотом спрашивает Партридж.
— Он как из журнала, — замечает Прессия, — но изнутри он больной и сгнивший.
— Это никак не похоже на старые арабские
— Брэдвелу нужна куртка, — говорит Прессия Партриджу. Жар сражения спал, и парня начинает трясти. Его плечи дрожат. Партридж снимает куртку, которая все равно изначально принадлежит Брэдвела, и протягивает ему. Брэдвел надевает ее.
— Спасибо, — благодарит он очень неискренне, как кажется Партриджу, — или это просто слух Партриджа уже отказывает ему? Он не может доверять больше ничему, что видит и слышит: ни дому, который появился ниоткуда, ни расплывчатой крови, ни глазам сестры.
— Мы можем отдать Ингершипу лекарства в обмен на то, чтобы он вытащил эту штуку у тебя из головы, — предлагает Партридж. Он единственный, кто знает, что лекарства нужны лишь для того, чтобы выиграть время.
— А как насчет жены Ингершипа? — спрашивает Прессия. — Мы сможем ей помочь?
— Разве не она тебя отравила? — резко спрашивает Брэдвел.
— Я не знаю, — отвечает Прессия.
Толстые птицы, похожие на куриц, высыпают на дорогу. Они гротескные, с двумя когтистыми лапами, неловко качающими их. Перьев у них нет. Вместо них их тела покрывает чешуйчатая кожа, которая раньше была только на ногах. Костлявые крылья неудобно болтаются по бокам.
— Такого ты в журналах не увидишь, — усмехается Брэдвел.
Партридж думает, что его отец тоже болен изнутри, как и этот дом.
— Когда мы выйдем, держи таблетки как можно ближе к голове, — говорит он Прессии.
— Ну уж нет, — сразу заводится Брэдвел, перегнувшись через сиденье, и кладет руку Партриджу на грудь. — Это слишком.
— Что? — спрашивает Партридж. — Они взорвут ее, но не бесценные таблетки.
Его отец — убийца. Партридж зажмуривается, стараясь избавиться от образа. Но он точно знает, что его отец не повернет выключатель, пока не увидит, что лекарство в кулаке у Партриджа, достаточно далеко от «тикалки».
— Это для ее защиты, — добавляет он.
— Он прав, — соглашается Прессия, поворачиваясь к Брэдвелу.
Партридж представляет, как отец наблюдает за каждым их словом, за каждым движением. Он, должно быть, связался с Ингершипом, потому что тот час же два солдата в униформе УСР выбегают на крыльцо. Они из Несчастных, но хорошо вооружены. Подойдя к краю крыльца, они замирают, как часовые.
Эль Капитан косится на них через лобовое стекло.
— Знаете, что меня расстраивает больше всего? Это мои же чертовы новобранцы! Они даже оружие толком держать не умеют. Полагаю, нам это на руку.
— Расстраивает, — громким шепотом повторяет Хельмут.
— Ладно, готовы? — спрашивает Брэдвел.
Партридж хочет сказать еще кое-что. Он хочет заключить соглашение, здесь, в машине, прежде чем выйти, но не знает, в чем заставить их поклясться.
— Эй, я забыл кое-что, — говорит вдруг Эль Капитан. Он вытаскивает что-то из кармана. — Это чье?
В руке у него лежит музыкальная шкатулка ручной работы, маминой работы, почерневшая от дыма.
— Возьми, — говорит Партриджу Прессия.
— Нет, — отказывается Партридж, — забери ее себе.
— Она играет мелодию, которую знали только вы оба, — произносит Прессия. — Она теперь твоя.
Партридж берет шкатулку и потирает большим пальцем. Сажа смазывается.
— Спасибо.
Он ощущает, что держит что-то очень важное, какую-то часть матери, то, что он сможет сохранить навсегда.
— Мы готовы? — спрашивает всех Прессия.
Каждый кивает.
Эль Капитан заводит автомобиль и направляет его прямо к дому.
Рекруты не стреляют. Вместо этого они подбегают к двери и начинают стучать. Эль Капитан слишком поздно нажимает на тормоз, и машина заезжает на крыльцо, стукнувшись о решетку.
Все выбираются из автомобиля. Эль Капитан держит винтовку в руках. Партридж и Лида — ножи и мясницкие крюки. У Брэдвела есть нож. Прессия держит пузырек с лекарством, прижимая его к голове и касаясь костяшками виска.
— Где Ингершип? — кричит Эль Капитан.
Новобранцы обмениваются нервными взглядами, но ничего не отвечают. Они тощие, и даже сквозь опаленную кожу видно, что их недавно избили. Синяки и рубцы имеются у них на руках и лице.
В этот момент открывается окно, расположенное на противоположной стороне от окна с полотенцем с красной полосой. Высовывается Ингершип, с задранным подбородком и жесткими руками. Металлические пластины на его лице блестят. Он улыбается.
— Вы здесь!
Его голос весел, но, похоже, что он боролся. На открытых участках кожи на левой щеке виден ряд царапин.
— Сложно было найти меня?
Эль Капитан вскидывает ружье и стреляет. От выстрела тело Партриджа содрогается. Он снова представляет взрыв — брат, мать, воздух, весь в струях их крови.
— Господи! — кричит Ингершип, ныряя в окно. — Это же не цивилизованно!
Один из рекрутов с замедленной реакцией стреляет по их автомобилю.
Эль Капитан снова стреляет, на этот раз выбив окно на первом этаже.
— Хватит! — говорит Партридж.
— Я не хотел попасть в него, — отвечает Эль Капитан.
— Попасть в него, — шепчет Хельмут.
— Все в порядке! — восклицает Партридж. — Мы больше не стреляем!
— Твой отец уже мог бы окружить это место! — кричит Ингершип Партриджу. — Он мог бы уже всех вас расстрелять! Знаешь что, мальчик? Он очень добр к тебе!