Пепельное сердце
Шрифт:
— Ты очень тщательно что-то скрываешь! Ты знаешь мои сны, злейшего врага и рассказываешь мне всё о Севере — истории, которые могут оказаться правдой, а может, и нет. Но как только дело доходит до тебя...
Он настолько внезапно вскочил, что ударился плечом о лампу и стоял на раскачивающемся полу. Его руки сжались в кулаки, а губы превратились в тонкую линию.
— Неужели ты не понимаешь или не хочешь понять? — вырвалось у него. — Я должен был так много заглушить в моём сердце, чтобы выжить в рабстве, и не хочу даже думать об этом! Мне хочется только одного — попасть домой. С тобой. Туда, где мы будем находиться
Это слово «мы» всегда окутывало Саммер, словно тёплое пальто. И всё же сегодня она позволила его словам проникнуть в неё и чуть не расплакалась, потому что они всё ещё имели подозрительный тон.
Анжей вздохнул.
— У всего своё время, Саммер, — устало сказал он. — Я расскажу тебе обо всем и раскрою каждую тайну моей души, если захочешь. Но не сегодня и не завтра.
***
С напрасными усилиями быть как можно дальше от воды, Саммер забралась на верхнюю койку. Её глаза горели из—за температуры, но как только она их закрыла, то обнаружила себя на заднем дворе с куском брусчатки в руках. И услышала звук меча, царапающий мостовую. Одно только воспоминание об этом звуке прошлось лихорадочной дрожью сквозь кости. Тем не менее, она снова и снова вспоминала образ Кровавого Мужчины — пальто, маска, меч. Она не знала почему, но что-то в его облике сбивало её с толка и никак не могла понять, что именно.
Должно быть, она задремала, так как очнулась от того, что Анжей аккуратно провёл рукой по её волосам.
— Я нашел нам обоим одежду и ничего из того, в чём можно идти танцевать. Но по крайней мере, вещи теплые и защитят от непогоды. Вот, съешь что-нибудь!
Он протянул ей чашку, от которой исходил пар, а внутри томились стеклообразные куски мяса в густой жиже. От неё доносился странный едкий запах.
— Старый рыбный суп? — пробормотала Саммер, сморщив нос.
— Нет, мясо акулы всегда так пахнет.
— Акулы? В Сером море?
Анжей кивнул.
— Вчера выловили. Корабль преследовала целая стая. Недавно с помощью приманки они заманили ещё одну. Теперь она висит на верхней палубе и скоро её выпотрошат. В длину минимум четыре метра. Рыболовная сеть была такой же толстой как канат и всё же они едва ли умудрились вытянуть монстра из воды.
Саммер покосилась на кусок в чашке, будто он в любой момент мог выпрыгнуть ей на лицо.
— Не волнуйся, — успокаивал Анжей. — В каюте мы в безопасности. Будет лучше всего, если мы останемся здесь и не будем подниматься на палубу.
Саммер промолчала. Она точно не знала, когда это произошло. Может, где—то между вчерашним вечером и сегодняшним днём, но их и без того хрупкая дружба дала трещину. Попробовав на вкус куски мяса, которые оказались на удивление пряными и нежными, она поймала себя на мысли, как внимательно слушает рассказ Анжея о происходящем на палубе, при этом украдкой наблюдая за ним. «Как же ты изменился», — подумала она. Ничего больше не напоминало о том неуклюжем мужчине, с которым она познакомилась в многоэтажном здании.
Будто ощутив её подозрение, он остановил свой рассказ, обеспокоенно посмотрел на неё и нежно провёл ладонью по её лбу. Саммер закрыла глаза и почувствовала прохладные пальцы на своей коже.
Тоска по тому, что всё могло бы стать как раньше, когда она безоговорочно доверяла ему и они принадлежали друг другу, горячо и коротко уколола её. Его рука замерла.
— Ты... у тебя жар! — взволнованно воскликнул он.
***
Сновидения не преследовали её и переход от сна к бодрствованию произошел внезапно, будто прыжок из одной темноты в другую. Лампы погасли и страх мгновенно обуял Саммер. Ей казалось, что она лежит в гробу на дне моря — навсегда весь океан обрушился на её грудь. Но потом она услышала глубокое дыхание Анжея рядом с собой и почувствовала его руку, лежащую поперёк её талии. Они вместе лежали на верхней койке. «Как долго они спали? И когда точно она заснула?» Последнее, что она помнила, это прохладное прикосновение к её лбу и жар как от озноба.
Теперь она, наконец, проснулась и температура исчезла. Тем не менее, она чувствовала в плечах и спине что—то вроде жара. Однако наихудшим был шум воды. Море было беспокойное. Корабль поднимался и всё сильнее опускался. А так как каюта находилась ниже уровня воды, то в недра корабля через древесину глубоко проникали булькающие звуки, которые напоминали о водном дыхании морских чудовищ. Саммер невольно начала воображать: огромные рыбы, химеры как из зверинца мёртвых, наполовину акулы, наполовину мурены, следовавшие стаями за кораблем и скользившие вдоль киля, и кракен, щупальца которого ласкали борт корабля.
Она хватала ртом воздух и попыталась сесть. В темноте она напряженно выискивала в памяти образы. Воспоминание было так близко, но оно не могло найти выход. Всё, что она чувствовала, было знание о далеком ужасе. Страх и ярость — однажды она их ощутила.
Анжей вздохнул и что-то пробормотал, а рука вздрагивала во сне. Соблазн прикоснуться к нему, прижаться лбом к изгибу его шеи и провалиться в туман защищенности, был велик. Но её непокорное сердце забилось быстрее, когда она хотела положить свою руку поверх руки Анжея. Она остановила себя.
— Он не может видеть нас!
Саммер вздрогнула. Шёпот прозвучал прямо в её ухе. Но это был не Анжей, а голос из прошлого. Шёпот, который она услышала в переулке! И вдруг её сердце заколотилось. Она начала задыхаться. Каюта, и правда, стала плавающим гробом. А рука Анжея оковами, удерживающими её под водой. «Я должна выбраться отсюда! Подумать... очистить голову... так, чтобы не разбудить Анжея». Скинув с себя его руку, она выбралась из койки настолько быстро, насколько смогла.
***
Первые шаги по раскачивающемуся полу стоили усилий. Её подошвы покалывали, как, если бы она должна была пройти через кожу живого существа, которое в любой момент могло её заметить и схватить.
Она была уверена, что найдет спящую ночную палубу, но вместо этого услышала над головой спешные шаги и голоса. «Уже наступило утро?» Наконец, она достигла подъема, который вёл со средней палубы на свежий воздух, взялась за поручень и полезла вверх.
Первый порыв ветра подействовал как хмельной напиток. Она прижалась к перилам и глубоко вдохнула солёный морской воздух. Холод привел её в сознание, прогнал страх и оставил, наконец, место для ясных мыслей. Над ней раздувались паруса на фоне неба, которое уже не было ночным, но ещё и не утренним. Канаты и верёвки тянулись через стонущую древесину. А вокруг растянулось как кулиса из серо—черного глянцевого шёлка — море!