Пепельное солнце
Шрифт:
Я не знала о месте, которое он назвал Минас-Аретир, но я прекрасно знала о том, что Алаар, представитель другой расы.
— Что такое Минас-Аретир?
— Обитель хаоса. Честно говоря, ты должна быть очень рада, раз он приходил — твой лидер очень беспокоиться о тебе…. Или же просто тянет время, чтобы выяснить побольше информации обо мне. Но не переживай, в отличие от Кайры твои действия меня не расстраивают, наоборот, они лишь показывают насколько ты умна. Ты перестраховалась, встретившись с Алааром, вот и все. На меня это не похоже, но я симпатизирую тебе. Поэтому перед началом конца этого мира, я дам тебе уйти.
И
— Ой…. Не удержал…. Все из-за того, что здесь я плохо питаюсь….
Вот почему Кайра так испугалась в тот раз, когда он своими пальцами коснулся ее щеки на лице. И вот почему он всегда носил перчатки. Жар всегда был внутри него. И как я раньше не заметила. Пламя охватило всю его руку, но остановилось, и исчезло когда он снова надел перчатку. Он всегда напоминал мне сгусток пламени, а оказалось он сам им являлся. Кто же он такой?
— Я останусь….
— А не боишься? Токио будет уничтожен.
— Поместье клана Асудзима тоже находится в Токио, в другом Токио…. Ты ведь владеешь магией измерений, в скольких Токио ты побывал?
— В четырех параллельных мирах, где есть Япония. В том числе я был в Эдо, городе который только в будущем стал называться Токио. Эдо, в котором располагается родовое поместье клана Асудзима.
Двери лифта открылись и в лаундж качаясь зашел Гвэн, усталый и вымотанный. Похоже, подражать своему учителю для него не так легко. Кристалл, который он носил на шее, и все время оберегал как самое ценное сокровище, стал светится еще больше…. похоже они и правда собрали достаточное количество человеческих душ.
— Хозяин, я почти закончил приготовления к созданию призрачного ключа. Мне нужно еще пять тысяч душ, и кристалл будет готов к перевоплощению. Но с момента как вы применили Пепельное Солнце, людей приходит все больше и больше.
— Естественно, Гвэн. Так как страх — самый мощный двигатель, что запускает человеческие желания. Начиная с завтрашнего дня, я буду использовать всю мощь конгломерата «Ash», чтобы подчинить себе до конца кабинет министров, и полностью захватить государственный контроль над городом.
— Будут ли у вас какие-то особые распоряжения, учитель?
— Да. Гвэн. Я хотел попросить вас обоих. Приведите мне Саманту Ханнингтон.
— Вы решили держать чистую душу поближе к себе, учитель?
— Нет, Гвэн. Стало немного скучновато, тебе не кажется? Использовать ее в качестве резонанса ключа и гробницы мы сможем в любой момент, а вот испытать ее напоследок…. Проверим насколько ее душа по-настоящему чиста. Я кажется, придумал великолепный способ это сделать.
И вот опять на его лице возникла зловещая, кошмарная, коварная улыбка. Он задумал нечто ужасное. Настолько ужасное, что кошмар его мыслей отражался в его улыбке. Но всегда, каждый раз когда он задумывал нечто неимоверно жестокое и ужасающее, его лицо оставалось сказочно красивым, милым и спокойным. Для него понятие жестокости вообще не существовало. Он думал, что поступает правильно. Методы не имеют значения, важно, что он добивается поставленной цели. Он
Я спокойно двинулась к лифту и Страйфилд следом. Выглядел он с каждым днем все хуже, как он надеется сразить с пепельным магом, едва держась на ногах? Когда мы оказались одни в лифте, он откинулся на перила, жадно глотая воздух, он был весь мокрый, и словно задыхался.
— Давно хотела спросить…. Ты же собираешься сражаться с ним, ты что самоубийца? Я конечно не волшебница, но даже мои глаза видят — твое тело и твоя душа на последнем издыхании…. Как ты будешь с ним сражаться магией один на один?
Он лишь засмеялся, как-то вяло и потерянно, а затем закашлялся. Его пробивала едва заметная дрожь. Его состояние критическое. Неизвестно останется ли он вообще жив после создания «призрачного ключа» для гробницы. Я начинала злиться. Какого черта я вообще волнуюсь о его состоянии?
— Страйфилд, ты говорить разучился? Чему ты ухмыляешься? Твой учитель садист, влюбленный в жестокость, он и тебя не пощадит!
Наконец он удостоил меня взгляда. В его взгляде осталась лишь одна печаль, оставленная магией:
— Хаори. Магия забрала у меня все, что было. И последним, что она у меня заберет будет моя собственная жизнь. Ибо магия заражает мозг волшебника, и рано или поздно он умирает от опухоли, которая разрастается по мере того, как ты становишься сильнее и старше. Я обречен умереть….
— Но…. Это же твое желание, победить Волшебника Измерений и стать таким же как он.
Он снова откашлялся и посмотрел на меня еще более печальным взглядом:
— Ты не понимаешь, стать таким как он просто не возможно. Я всего лишь человек, который может до определенного предела использовать магию. Но она меня все равно сожрет изнутри. Магия — это паразит для человеческого тела. Учитель же….
Было заметно, как мои зрачки слегка расширились, снова и снова волшебник заставлял меня испытывать страх. Я испугалась, видя как сейчас его ученик Гвэн Страйфилд, говорит о нем…. Испугалась той силы, которой он владел.
— Ты не понимаешь, Хаори…. учитель не человек и никогда, как я думаю им не был. Поэтому он не может умереть от магии…. Он создан для нее. Он сам и есть магия…. Поэтому я уже давно смирился с тем, что даже если я сражусь с ним, то проиграю….
— Тогда зачем?! Зачем так отчаянно хочешь смерти от его руки?!
Почему этот лифт всегда так долго едет? Почему мне его жалко? Почем мне вдруг стало его так жалко и так захотелось ему помочь. Хаори, что ты делаешь? Нужно пользоваться лояльностью волшебника и убегать отсюда. Остаться здесь — это попасть в большое кровавое представление волшебника.
— Потому, что я не хочу быть поглощен ужасающей магией. Не хочу умереть от нее…. Она решила мою судьбу, забрала у меня будущее, опустила во тьму и грязь. Я не хочу, чтобы она съела мой мозг…. Я хочу умереть от руки учителя, столь чистого создания, что не запятнан никакой грязью. Неужели так и не заметила, Хаори, будучи рядом с ним? Несмотря на то, что он испытывает людей жестокостью, у него есть на это право. А почему? Потому, что он всегда будет выше их морали.