Пеппи Длинныйчулок 1-3
Шрифт:
– Ты что, трусиха?
Такого подозрения Анника, само собой, ни за что бы не допустила. И тогда все трое отправились на поиски – каждый в другую сторону.
Томми выбрал тропку, ведущую через лес. Никакого господина Нильссона он не нашел, зато нашел кое-кого другого. Он нашел быка! Или, вернее, бык нашел Томми, и Томми ему не понравился. Потому что это был злой и совершенно не любивший детей бык. Он примчался, опустив голову, с жутким ревом, а Томми издал страшный вопль, который разнесся по всему лесу. Пиппи и Анника тоже услыхали его вопль и поспешно прибежали, чтобы посмотреть, почему Томми
– Какой глупый бык, – сказала Пиппи Аннике, которая рыдала в полном отчаянии. – Разве можно так себя вести? Ведь он испачкает беленькую матроску Томми. Надо пойти и проучить этого глупого быка.
Так она и сделала. Подбежав к быку, Пиппи дернула его за хвост.
– Извините, что помешала! – сказала она.
И поскольку она больно дернула его за хвост, бык обернулся и увидел еще одного, новенького детеныша, которого ему тоже страшно захотелось поднять на рога.
– Извините еще раз, что помешала, – повторила Пиппи. – Извините, что я вынуждена лишить вас рогов, – добавила она, отломив один бычий рог. – Два рога теперь не в моде. В этом году все самые лучшие, самые модные быки носят только один рог. А некоторые не носят вовсе, – сказала она, отломив и второй рог.
Поскольку рога у быков нечувствительны к боли, бык не знал, что остался без рогов. Он все равно продолжал бодаться, и будь на месте Пиппи какая-нибудь другая малышка, от нее бы мокрого места не осталось.
– Ха-ха-ха, перестаньте меня щекотать! – орала Пиппи. – Вы даже представить себе не можете, как я боюсь щекотки. Ха-ха, кончайте это дело, кончайте, говорю, а не то я умру со смеху!
Но бык не прекращал бодаться, и в конце концов Пиппи вскочила ему на спину, чтобы хоть немного отдохнуть. Но ни о каком отдыхе не могло быть и речи: ведь быку совершенно не понравилось, что Пиппи сидит у него на спине. Он делал самые невероятные кульбиты, чтобы сбросить Пиппи на землю, но она только крепче сжимала ногами его бока. Бык бесновался, бегая взад-вперед по лугу, и ревел так, что казалось, будто из ноздрей его валит дым. Пиппи хохотала, и вопила, и махала рукой Томми и Аннике, которые стояли на почтительном расстоянии, дрожа как осиновый листок. Бык вертелся волчком, пытаясь избавиться от Пиппи.
– "Здесь танцую я с моим милым дружком..." – напевала вполголоса Пиппи, продолжая сидеть на спине быка.
В конце концов бык так устал, что улегся на землю; его одолевало безумное желание, чтобы на свете не осталось ни единого ребенка. Да и вообще он всегда считал, что малявки не так уж необходимы.
– Вы собираетесь отдохнуть после обеда? – вежливо спросила Пиппи. – Не буду мешать!
Сойдя со спины быка, она подошла к Томми и Аннике. Томми уже чуточку поплакал. Бык повредил ему руку, но Анника перевязала ее своим носовым платком, так что она больше не болела.
– О, Пиппи! – воскликнула возбужденно Анника, когда Пиппи подошла к ней и к Томми.
– Тс-с-с! – прошептала Пиппи. – Не разбуди быка! Он спит, и если мы разбудим его, он опять начнет психовать.
– Господин Нильссон, господин Нильссон, где ты? – тут же заорала она громким голосом, ничуть не заботясь о послеобеденном сне быка. – Нам пора домой!
И правда, неподалеку на сосне сидел скрючившись господин Нильссон. Он с печальным видом сосал свой хвост. Ведь такой маленькой обезьянке вовсе не весело, когда ее одну бросают в лесу. Но он тут же спрыгнул с сосны прямо на плечо Пиппи и замахал своей соломенной шляпкой, как всегда, когда у него бывало радостно на душе.
– Вот как, значит, на сей раз ты не нанялся в прислуги? – сказала Пиппи, погладив его по спинке. – Тьфу! Ведь это же враки, истинная правда, – добавила она. – Да, но ведь истинная правда не может быть враньем,
– продолжала она свои рассуждения. – Вот увидите, в конце концов может статься, что господин Нильссон и в самом деле был прислугой в Сурабае! И тогда я уж точно знаю, кто потом будет жарить нам котлетки.
И они отправились домой. Платье Пиппи попрежнему булькало «бульк, бульк», а туфля чмокала «чмок, чмок». Томми же и Анника думали, что, несмотря на встречу с быком, у них был замечательный день, и пели песню, которую выучили в школе. Собственно говоря, это была летняя песня, а ведь осень уже была на носу. Но они думали, что все-таки песня была очень к месту.
Нам летнее солнце сияет,
Леса и луга освещает,
Наш класс по дороге шагает.
Мы весело поем. Халло! Халло!
Ты молодой,
Бодрись, не ной,
Иди и с нами вместе пой,
А наша песня улетай
В зеленый, светлый
Горный край.
Нам летнее солнце сияет,
Мы с песней идем. Халло! Халло!
Пиппи тоже пела, но слова ее песни были не совсем такие, как у Томми с Анникой. А пела она вот что:
Нам летнее солнце сияет,
А я по дороге шагаю,
И делаю все, что желаю,
И туфлями стучу: стук, стук!
И не беда,
Что, как всегда,
В туфле чмокает вода.
А бык сбежал,
Какой скандал!
И мне спасибо не сказал.
Нам летнее солнце сияет.
Я шлепаю туфлей: шлеп, шлеп. [2]
ПИППИ ПОПАДАЕТ В ЦИРК
В маленький городок приехал цирк, и все дети побежали к своим мамам и папам и стали клянчить, чтобы их сводили туда. Так же поступили и Томми с Анникой, а их добрый папа тут же вытащил несколько красивых серебряных крон и дал им. С этими деньгами, крепко зажатыми в кулачках, дети побежали к Пиппи. Она была на веранде у лошади. Она заплетала ее хвост в мелкие косички, которые украшала красными бантиками.
2.
Перевод Н. Беляковой.
– Я думаю, у нее сегодня день рождения, – сказала Пиппи. – И поэтому она должна быть красивая и нарядная.
– Пиппи, – сказал, запыхавшись от быстрого бега, Томми. – Пиппи, хочешь пойти с нами в цирк?
– Я могу пойти с вами куда угодно, – сказала Пиппи, – но могу ли я пойти с вами в цирк, я не знаю. Ведь я не знаю, что за штука такая – цирк. А больно не будет?
– Ну и дурочка же ты, – сказал Томми. – Вовсе он не делает больно! Это ведь удовольствие, ясно? Там и лошади, и клоуны, и красивые дамы, которые ходят по канату!