Пеппи Длинныйчулок поселяется в вилле «Курица»
Шрифт:
А воры стояли на улице и потирали руки от удовольствия.
— Видел ли ты когда-нибудь столько денег? — спросил один другого. — Вот это да!
— Сегодня нам здорово повезло, — подхватил другой.
— Подождём немного, пока девочка и этот господин Нильсон заснут, а потом залезем к ним в дом и унесём все деньги.
Воры уселись поудобнее в саду и принялись ждать. Вскоре пошёл проливной дождь, они промокли до нитки, к тому же их мучил голод. Одним словом, им было не очень-то уютно, но мысль о
Одно за другим гасли окна во всех окрестных домах, но в домике Пеппи огонь всё горел. Дело в том, что Пеппи решила сегодня во что бы то ни стало научиться танцевать твист и дала себе зарок не ложиться, пока не будет безошибочно выполнять все сложные фигуры этого танца. Но в конце концов и в её домике погас свет.
Воры повременили ещё немного, чтобы господин Нильсон успел крепко заснуть. Затем они бесшумно прокрались к чёрному ходу и вынули свои отмычки, собираясь взломать замок. Один из воров — его звали Блом — случайно нажал на дверную ручку. Оказалось, что дверь не заперта.
— Смотри, какие глупые люди, не запирают на ночь дверь, — прошептал Блом.
— Тем лучше для нас, — ответил его приятель по кличке Громила Карл.
Он зажёг фонарик и осветил кухню. Но на кухне они не нашли ничего для себя интересного. Тогда они двинулись в комнату, где спала Пеппи и стояла кукольная зелёная кроватка Господина Нильсона.
Приоткрыв дверь, Громила осторожно заглянул в комнату: там было тихо и темно. Громила Карл стал шарить лучом фонарика по стенам. Когда луч упал на кровать Пеппи, то воры, к своему великому удивлению, увидели лишь две ноги, лежащие на подушке. Пеппи по обыкновению спала, положив на подушку ноги и укрывшись с головой одеялом.
— Это, видно, та самая девчонка, — прошептал Громила Карл Блому. — Она крепко спит. Интересно, а где же спит этот Нильсон?
— Господин Нильсон, с вашего разрешения, — раздался голос из-под одеяла, — я прошу называть его Господином Нильсоном. Он спит в зелёной кукольной кроватке.
Воры с перепугу хотели было немедленно бежать, но потом до них дошёл смысл слов Пеппи: господин Нильсон спит, оказывается, в кукольной кроватке! Они осветили карманным фонариком кроватку и спящую в ней обезьянку, укрытую одеялом.
Громила Карл не смог удержаться от смеха.
— Подумать только, Блом, — сказал он хохоча, — господин Нильсон — обезьяна. Ха-ха-ха! Обезьяна!
— А чем бы ты хотел, чтобы он был, — раздался опять голос Пеппи, — мясорубкой, что ли?
— А где твои папа и мама, девочка? — спросил Блом.
— Их никогда не бывает дома, — ответила Пеппи.
Громила Карл и Блом так удивились, что даже закудахтали.
— Послушай-ка, девочка, — сказал Громила Карл, — вылезай-ка из постели, мы хотим с тобой поговорить.
— Значит, вы всё-таки решили играть со мной в загадки? Что ж, тогда сперва отгадайте ту, что я вам уже загадала: «Идут, идут, а с места не сойдут».
Но Блом решительно подошёл к кровати и сдёрнул с Пеппи одеяло.
— Послушай, — сказала Пеппи, серьёзно глядя ему в глаза, — ты умеешь танцевать твист? Я вот сегодня научилась.
— Уж больно много ты задаёшь вопросов, — сказал Громила Карл. — А теперь мы тебя спросим: куда ты спрятала деньги, которые вечером пересчитывала на полу?
— Они в шкафу, в чемодане, — простодушно ответила Пеппи.
— Я надеюсь, ты не будешь ничего иметь против, если мы возьмём этот чемодан, малютка? — спросил Громила Карл.
— Пожалуйста, — сказала Пеппи.
Блом подошёл к шкафу и вынул чемодан.
— А теперь, надеюсь, и ты, малютка, тоже ничего не будешь иметь против, если я возьму назад свой чемодан? — спросила Пеппи.
Пеппи вскочила на ноги и подбежала к Блому. Не успел он опомниться, как чемодан был уже в руках девочки.
— Брось шутки шутить, малютка, — зло проговорил Громила Карл, — давай-ка сюда чемодан! — И он крепко схватил Пеппи за руку.
— А я как раз хочу с тобой пошутить! — воскликнула Пеппи и закинула Громилу Карла на шкаф.
Минуту спустя там оказался и Блом.
Тут оба вора не на шутку испугались — они поняли, что перед ними необычная девочка, но золото их так соблазняло, что они кое-как справились со своим страхом.
— Айда, Блом! — крикнул Громила Карл, и оба, спрыгнув со шкафа, набросились на Пеппи, которая всё ещё держала чемодан в руках.
Но Пеппи ткнула каждого указательным пальцем, и воры отлетели в разные углы комнаты. Прежде чем они успели подняться с пола, Пеппи схватила длинную верёвку и в два счёта связала им руки и ноги. Тут наши воры сменили, как говорится, пластинку.
— Милая, дорогая фрёкен, — сладким голосом произнёс Громила Карл, — прости нас, мы ведь только пошутили. Не делай нам ничего худого. Мы всего-навсего бедные, усталые бродяги. И зашли к тебе попросить хлеба.
Блом стал тоже молить о пощаде и даже пустил слезу.
Пеппи аккуратно поставила чемодан обратно в шкаф. Затем она обернулась к своим пленникам:
— Кто-нибудь из вас умеет танцевать твист?
— А то как же, — с готовностью отозвался Громила Карл, — мы оба умеем.
— Вот здорово! — воскликнула Пеппи и захлопала в ладоши. — Давайте потанцуем? Я как раз сегодня разучила этот танец.
— С удовольствием, — сказал Громила Карл. Но вид у него был несколько смущённый.