Перед бурей
Шрифт:
Всё это Алек изложил Майнусу, пытаясь убедить его в том, что есть более достойные кандидаты для задуманного. Однако старик пропустил все доводы мимо ушей.
— Дерек был разведчиком, — коротко сообщил Майнус.
— Мне ли этого не знать! — Алек вспомнил долгие походы по лесу, тренировки на умение выжить и ориентироваться в лесу, игры в прятки, где найденного надо было "осалить" тупой стрелой или ударом шиная в бок. Ходить быстро и незаметно, находить спрятавшихся людей и ухоронки, запоминать местность и рисовать карты, учиться захватывать и убивать часовых. Потом — плавание, ученикам Дерека приходилось
— Хархану же случалось водить огромные армии, — старик помолчал. — И он постоянно указывал на необходимость тщательного изучения обстановки, а так же на методы обучения новобранцев… тьфу ты, заговорил как будто имперский циркуляр читаю!..
Алек подавился смешком, когда Майнус грозно сдвинул брови.
— Ты же был учеником и Дерека, и Хораса, и к тому же учился в ихней имперской Школе.
— Угу, — Алек с удовольствием вспомнил свою учёбу в "ихней Школе".
— Наступают новые времена, — сообщил Майнус. — Народы, которые не сумеют принять изменения, вовремя отреагировать на них, будут в лучшем случае поглощены своими более разумными соседями…
Тут он крякнул, прервался и озадаченно зачесал в затылке.
— А сейчас я словно че Вайлэ цитирую. Прямо хоть сам бери и пиши какую-нибудь книгу. Воспоминания или историческую… впрочем, тут разницы почти не будет.
— А и напишите! — вылез Алек, но старика не получилось сбить с курса.
— Что свойственно молодым людям, конечно, кроме наглости и непочтительности? — он сурово "поглядел" на ученика. — Свежий взгляд на мир. Чистое, незамутнённое восприятие. Умение находить нестандартные решения.
Да! — он энергично кивнул и ненадолго задумался, вспоминая, чьему книжному стилю подражает сейчас. — И что же следует из вышесказанного? — поинтересовался.
Из вышесказанного следовало, что молодым войям должно принимать более деятельное участие в жизни воличей… создать круг войев, который будет заниматься вопросами обучения и разведки.
— Но ведь у нас есть и прознатчики, и отличные учителя! — возразил Александр. — Знающие, умудрённые люди…
— Именно их умудрённость не устраивает меня, — буркнул старик. — Конечно, они будут продолжать делать своё дело. По-старому, как принято. А вы будете придумывать новое. И учиться, вы ведь наши преемники…
И в роли главы этого совета придумщиков нового слепой старец видел одного из своих учеников. Наглого, непочтительного, упрямого, непослушного и вообще наделённого многими добродетелями.
Всё получилось не совсем так, как рассчитывал старик. Молодой вой, не ослушавшись учителя, всё же нашёл лазейку. Объявил его волю друзьям и принял самое деятельное участие в организации совета…
Именно совета. Обычное для мирного времени положение Покона предписывало войям собираться вместе и избирать старших для принятия важных решений, как это делают цеховые мастера. Конечно, во время войны ни о какой демократии речи быть не может, но когда всё спокойно, отчего бы и не собраться-посоветоваться?
Так Алек всё-таки умудрился ускользнуть от ответственности. Но в последнее время всё яснее понимал, что бремени власти ему не избежать. Разношерстная толпа, которую он собрал, самоуправлялась с величайшим трудом, — как лодка с дюжиной гребцов, каждый из которых гребёт в свою сторону. Вместо высокопарного названия всё чаще звучало придуманное Даникой. Иногда собрание выбирало из старших самого старшего, причём почему-то чаще всего верховодить случалось именно Алеку.
Теперь он лишь по привычке отнекивался от высокой чести. А когда Даниэл предложил сходить в Дорлунд, повидать родные места, Алек попался. Большинством голосов общее руководство подготовкой к походу полностью возложили на его плечи.
Конечно, четверо бывших Проклятых помогали другу, но всё-таки ни один из них не был посвящённым войем.
Александр вертелся как угорь на рыболовном крючке. Майнус, присутствующий почти на каждом совете, и не думал помогать ученику, демонстрируя свою обычную насмешливую улыбку. Другие старшие войи, витазы, тоже частенько удостаивали Совет Юных своим присутствием, но не торопились делиться мудростью с "преемниками". Казалось, они откровенно наслаждаются растерянностью молодых людей, которым впервые пришлось решать такие сложные вопросы. На мольбы о пощаде умудрённые жизненным опытом вспоминали пословицу и отвечали, веселясь:
— Вы младенцы? Вот и глагольте истину!
Эти давние события промелькнули в памяти Алека, когда Майнус ответил на поклон — так подчёркнуто учтиво, что молодой вой немедленно заподозрил насмешку. Ну погоди у меня, сединами убелённый мудрый старец… Молодой вой коварно ухмыльнулся, но решил отложить месть на "после", когда обсудят все вопросы. Надо же как-то поднять себе настроение после бесконечных обсуждений и споров.
— Сегодня мы в очередной раз обсуждаем грядущее путешествие в Дорлунд… — скучным голосом начал он.
К его удивлению, споров было немного, и в основном по существу. То ли он в конце концов научился управлять советом, то ли сам совет устал от словоблудия.
Взрослеем, что ли, подумал Алек. Но от детского желания подстроить ответную пакость отказываться не стал. Он покосился на учителя, Майнус задумчиво рисовал посохом узоры на земле и, казалось, вовсе не пытался вникнуть в ход совета.
Кати робко залепетала о списке лечебных трав и зелий, которые необходимо взять с собой. С ней никто не спорил, признавая, что целительнице виднее. Приободрённая, девушка коротко рассказала о травах Дорлунда, раскритиковала работу тамошних знахарей и сборщиков трав. А так же упомянула, что есть уже заметки о том, что именно следует разведать для нормальной организации цеха целителей на чужих землях, буде воличи вдруг пожелают их захватить…
Вот этого у неё никто не требовал и не ожидал. Войи, которым неинтересно было слушать о травах, встрепенулись и с удивлением воззрились на развоевавшуюся девушку. Кати покраснела и беспомощно уставилась на Алека.
Тот и сам хлопал глазами, соображая, с чего это Кати стала такой воинственной, но заметки спросил. Кати передала тетрадь, сшитую из скверной соломенной бумаги, Алек полистал. Написано было толково. Сидевший рядом Джонатам тяжко вздохнул:
— Почему-то мне кажется, что сейчас мой суровый начальник вручит мне ещё одну очень срочную работу.