Перед бурей
Шрифт:
— За что? — удивилась Дикарка.
— За храбрость и стойкость. Не каждый солдат мог бы вести себя так мужественно.
Девочка почувствовала, как огонь заливает щёки. Это она-то — мужественно себя вела? Только из-за подруги старалась не выказывать страх, и то не очень получилось…
Она замотала головой.
— Нет. Я жутко перетрусила… и убежала бы, не будь со мной Рошера и Тили…
Матис кивнул.
— Смелость в преодолении страха. Ты защищала их.
Кажется,
— Ты и твоя подруга — вы очень смелы и сообразительны.
Дикарка смутилась похвалы. Да, к вопросу о сообразительности…
— Сэнир Матис, — тихо сказала девочка. — Можно спросить?..
Стратиг удивлённо вскинул брови.
— Да, пожалуйста…
— Я видела убитого "пса". Это значит… — Дикарка замолчала, не в силах высказать вслух свои подозрения.
Матис тоже молчал, вокруг него развернулась сфера внимания. Стратиг использовал Живу, чтобы ощущать чужое направленное внимание, — таким образом никто не сможет подсмотреть или подслушать незаметно их разговор.
— Да, — тихо сказал Матис. — Боевой зомби. И ты правильно поняла, что это значит.
Дикарка сглотнула, вспомнив скрюченную фигурку на полу. Зомби. Человек с отсечённым духом. "Пёс".
Казнь через зомбирование практикуют и дикие племена, и учёные Стата, провозглашающие себя наимудрейшими во всей Ойкумене.
Но и древние "рецепты" дикарей, и методы "наимудрейших" — самые научные, конечно же, — не могут сделать с человеком такое. Тайна превращения людей в боевых зомби — утративших дух, но не способность испытывать ненависть и направлять сильные мысли, принадлежит Церкви.
Этого зомби, в битве с которым погиб Дорн, могли "изготовить" только учёные Империи.
Если враги, убегающие с поля боя, побросают сабли, можно будет спорить, что то были дарейши, воины пустыни. Если найдут пистолеты — будут винить эльфов.
Здесь на поле боя тоже осталось оружие, пришедшее в негодность, но дающее представление о том, кто именно напал…
— И… у меня ещё вопрос, — прошептала Тили.
— Спрашивай, — кивнул Матис.
— То, что происходит в городе… это вы сделали? — она сбивчиво и бестолково рассказала о своих предположениях.
— Ты слишком умна для своих лет, — сказал Матис, помолчав.
— Это плохо? — с вызовом спросила Дикарка.
— Смотря для кого, — рассеянно ответил стратиг. — Я рад, что ты на моей стороне. В это время мне потребуется любая помощь.
Дикарка удивлённо уставилась на него. Как будто не шутит…
— Но я… что я могу сделать?..
— Ты уже сделала кое-что, — улыбнулся маршалл. — Победила в бою. Спасла нашего сампо. Не дала застать врасплох, вовремя нашумев…
— Как будто вам это было нужно! — перебила Дикарка невежливо. — На самом-то деле вы были готовы, и само нападение было организовано вами же!.. Все эти посты, строительные работы, зелёная дорожка!..
— Не нами. Мы знали, что событие неизбежно, и сделали так, чтобы оно произошло при обстоятельствах, которые позволили бы нам легко отделаться.
Дикарка задохнулась. Смущение исчезло, пришла злость.
— Дорн… и всё то, что произошло… — она обвела рукой вокруг, указывая на весь замок. — Это, по вашему, называется "легко отделаться"?
Маршалл кивнул.
— Именно так. Может быть, пока ты этого не понимаешь, но всё могло бы быть гораздо хуже…
— "Легко отделаться", — фраза ранила. — Знаете, там, в каморке… этот плюгавый, библиотечная крыса, почему-то счёл, что я ваша дочь…
Она понимала, что уже наговорила много лишнего, но остановиться не могла.
— …Хотели схватить меня, как заложницу… А если бы они действительно сцапали вашу дочь… тьфу ты, сына то есть… и Танию? Тоже "легко отделаться"?
Стратиг спал с лица. Дикарка подавила желание зажмуриться и вжать голову в плечи. У стен, в каморке — нигде ей не было так страшно.
И вдруг ужас ушёл.
Матис пошевелил губами, как будто ему не хватало слов.
— Они были вне опасности, кстати, как и Дерек, — размеренно и негромко сказал маршалл. — Да, я заранее знал… вернее, предполагал, что так и будет, и старался сберечь их.
Он вдруг усмехнулся.
— Пришлось всё делать в последний момент, чтобы не насторожить противника. А Тания сразу всё поняла, и ещё потребовала, чтобы ты тоже была в убежище, учинила мне настоящий семейный скандал…
Этот совершенно новый опыт изумил его и совершенно выбил из колеи. Тихая и спокойная ласковая девушка превратилась в разъярённую мегеру, защищая девочку.
— …К сожалению, ты была уже за пределами цитадели. И я, признаться, рассчитывал, что ты останешься в городе, пока здесь творится… такое. Где бы ты ни была — там было безопаснее, чем ночью в замке.
Дикарка сжимала кулаки и старательно запрокидывала голову, чтобы не пустить из глаз слёзы злости.
— Я думаю, что теперь где угодно безопаснее, чем в замке, — сказала очень ровным голосом. Повернулась, собираясь уходить.
— Мне жаль, — сказал Матис. — И… Знаешь… Я был бы счастлив иметь такую дочь.
Дикарка повернулась к нему, глядя неверяще. Матис нерешительно сделал шаг, положил руки на плечи. Девочка всхлипнула — и прижалась к нему, вцепилась в мантию и в голос зарыдала.
…Праздник кузнецов всё-таки перенесли на один день. Все собрались на игровой поляне, жарилось мясо и лилось вино, и возглашатель называл имена кузнецов и их клейма. Вынесли оружие, предлагая всем желающим полюбоваться.