Передача лампы
Шрифт:
Иисус тоже добрался до Кашмира. Он был распят, но иудейский способ распятия таков, что обычно здоровому человеку требуется сорок восемь часов, чтобы умереть на кресте, потому что смерть наступает вследствие медленного вытекания крови из рук и ног. А Иисусу было только тридцать три, и он был вполне здоров и молод.
Это был заговор с Понтием Пилатом, потому что Понтий Пилат не был иудеем, он был римлянином, а Иудея находилась во власти Римской Империи. Он не понимал, что было не так в Иисусе. Он не совершил никакого преступления, и если он передвигается на своем осле и говорит людям: «Я единородный сын Божий», то, если тебе хочется ему верить, верь; если тебе не
Самое большее, можно было подумать, что он слегка чудаковат, фантазер; или что он просто шут. Должно быть, он и выглядел как шут — разъезжая на осле в сопровождении двенадцати глупцов, ни у кого из которых не было никакого образования, ни у кого из которых не было никакого представления о том, что такое религия. Это было посмешище! Люди смеялись и веселились — в этом не было ничего, что можно было бы воспринять серьезно. Понтий Пилат не хотел распинать Иисуса, поэтому он дал распоряжение — потому что он чувствовал, что распинает действительно невинного человека, — чтобы Иисуса приковали к кресту в пятницу как можно позднее. Это откладывали и откладывали, и когда в итоге его приковали к кресту, он оставался там только шесть часов. Никто никогда за всю историю не умирал на иудейском кресте всего лишь за шесть часов.
А затем наступила суббота, и иудеи прекратили всякую деятельность. В этом и заключалась его стратегия: они должны были опустить тело Иисуса. Возможно, он чувствовал слабость: кровь вытекла, но он не был мертв; и его поместили в пещеру. А дальше было просто для Понтия Пилата — потому что пещеру охраняли римские солдаты — позволить последователям Иисуса как можно скорее вывезти его из Иудеи.
Те раны зажили, и он прожил долгую жизнь. Но в Индии он жил очень тихо. Он научился на горьком опыте, что если говорить: «Я единородный сын Божий, я последний мессия, тот, кого вы ждали», то это приведет к распятию и ни к чему другому. Чуда не произошло.
Даже на кресте он злился на Бога: ему казалось, что Бог предал его. Все это было в его уме: Бога нет — вопрос предательства не стоит; но в своем уме он был так фанатично убежден, что после ожидания в течение нескольких часов крикнул в небо: «Отец, ты покинул меня?» — потому что никакого чуда не происходило. Похоже, он надеялся, что будут спускаться ангелы, играть на арфах, сидеть на белых облаках. Ничего не произошло.
В Индии он вел себя тихо вместе с теми, кто последовал за ним. Фома последовал за ним. Вы будете удивлены, когда узнаете, что индийское христианство — самое древнее христианство в мире, Ватикан придет триста лет спустя. Он послал Фому в южную Индию и ясно дал понять: «Не говори о том, о чем мы говорили в Иудее». Но в Индии это не проблема.
Однажды так случилось, что я остался в одном городке, университетском городке — были каникулы, и городок использовался для индуистской международной конференции. Там было, по меньшей мере, девять человек, которые думали, что они боги. Индуистов это не заботит. Они сказали: «В этом нет вреда, это безобидно». Кто-то верит в то, что он бог, — вместо того, чтобы распять его, они поклоняются ему. Это более мучительно, помните, потому что теперь он должен вести себя как бог, а он всего лишь человеческое существо, поэтому ему приходится подавлять свою человеческую природу, свою биологию, свою физиологию — все. Но индуисты не причиняют ему никакого вреда; он делает это сам.
Только в одном городке девять человек объявили себя богами… и не возникает никаких проблем, кто настоящий бог, потому что индуисты верят в тридцать три миллиона богов — кого это волнует? Это
Тридцать три миллиона — таково было население Индии в давние времена. Они придумали точно такое же количество богов. То есть у тебя может быть твой собственный специальный бог — неповторимый и единоличный, не нужно делиться им ни с кем другим. Они могут выбирать себе бога. И в Индии столько религий.
Иисус бывал в Индии и раньше, и после распятия он снова вернулся. Он знал, что в Индии это никого не заботит. Если ты говоришь, что ты мессия, они могут ответить: «Прекрасно — оставайся им!» Никто не почувствует себя обиженным. На самом деле, они сами думают, что они мессии, поэтому в чем проблема? «Ты бог, мы боги — прекрасно. Давайте пожмем друг другу руки! Всегда двое лучше, чем один!»
Фома полностью адаптировался к индуистскому образу жизни. Он стал носить другую одежду; он даже носил индуистскую нить, которая символизирует индуиста. Он накладывал красную точку на лоб, что символизирует определенное религиозное течение индуистов. Он побрил голову и носил деревянные сандалии, которые носят только индуистские монахи. Он старался научиться у индуистских мастеров всему, чему только мог. На юге Индии он старался донести учение Христа, истолковывая его в понятиях индуизма, и он преуспел.
Керала — провинция, где жил Фома, — на девяносто процентов христианская. Но он никогда не заявлял, что он пророк или что-то в этом духе. В Индии это не имеет значения. Там пророки на каждой улице, боги на каждом базаре. Никто не обращает на это внимания; это их личные проблемы. Если кто-то думает, что он бог, — это его личная проблема.
Поэтому воскрешение было полностью сфальсифицированным, но на протяжении двух тысяч лет это была опора. Во всех этих опорах христианства нет ничего, что можно было бы назвать духовным.
А теперь у христианских теологов в Европе проходит конференция, где они должны принять решение отбросить все это, потому что из-за этого религия кажется несерьезной. Есть религии, где гораздо более высок полет сознания, где гораздо глубже проникновение в суть человеческого существа.
Именно Иисус несет ответственность за христианский фанатизм, потому что он сказал своим последователям: «Скоро вы будете со мной в раю». Мне нравится слово «скоро», но я не могу растянуть его на две тысячи лет — может быть, на несколько дней, но не на две тысячи лет. «И в судный день я выберу тех, кто следует за мной, это моя паства, и они войдут в рай; а те, кто не следует за мной, навсегда погрузятся в вечную тьму и геенну огненную. Нет оттуда спасения». Просто абсурд.
Вы видите всю абсурдность. В христианстве есть только одна жизнь — семьдесят лет. Треть ее проходит во сне, треть проходит в обучении. Из оставшегося времени много уходит на добывание средств к существованию; то немногое, что остается, уходит на придирки, ссоры, просмотр телевизора, бритье бороды два раза в день. У вас нет много времени, чтобы нагрешить. Как вы можете нагрешить? — нужно время.
Бертран Рассел прав. Он говорит: «Если самый строгий судья примет решение по поводу тех грехов, которые я совершил, а также включит те, которые я только намеревался совершить, но не совершил, он не сможет отправить меня в тюрьму более чем на четыре с половиной года». А христианство посылает вас в ад в качестве наказания за грехи, совершенные за целую вечность. Не может быть оправданий. Это самая абсурдная мысль, которую когда-либо порождала религия.