Передача лампы
Шрифт:
— Это хорошая идея, но в данный момент я голоден.
— Дело твое. Ты можешь пойти домой, поесть, а если ты боишься, что поезд припоздает, возьми с собой второй завтрак. Ложись на рельсы, положи завтрак рядом; если поезд будет задерживаться, ты сможешь подкрепиться. Я могу дать тебе любой совет, но делать за тебя ничего не буду.
Каждый имеет право прожить свою жизнь согласно своему собственному свету.
Мы можем сделать этот свет ярче, но, отрезав человеку голову, вы не поможете ему стать религиозным. Раздавая хлеб, предлагая услуги, или работу, или
Не так давно я рассказывал, что в средневековье по приказу папы убивали тысячи женщин, потому что они были ведьмами. И каков был критерий? Как они определяли, что женщина — ведьма? Критерий был таков, что любой мог сообщить, что эта женщина — ведьма, и тогда эту женщину пытали, пока она не сознавалась, что ведьма. И это признание означало, что у нее был контакт, сексуальный контакт с дьяволом. И как только она признавала это, ее сжигали. Они принуждали ее признаться, пытали ее, а затем наказывали.
Существовали специальные суды, организованные папой; любая женщина или мужчина могли сообщить суду, что они хотят развода. В средневековье был только один путь: женщина должна была признаться, что мужчина импотент, или сам мужчина должен был признаться, что он импотент.
И когда суд разбирал такой случай, собирались большие толпы, чтобы посмотреть на эту сцену — все вуайеристы, не было ни одного свободного места. Все судьи, епископы и кардиналы занимали свои места — это было для них отличным развлечением. Мужчина должен был раздеться и перед толпой доказать, есть у него потенция или он импотент. Если он говорил, что у него потенция есть, а его жена говорила противоположное, он должен был предъявить свой эрегированный пенис суду. Что это за религия, и что они делают?
Прежде всего, это на самом деле трудно, когда за тобой наблюдает толпа и ты боишься — это очень деликатный вопрос. Даже мужчина, у которого все в порядке с потенцией, может не добиться эрекции, когда за ним в глубокой тишине наблюдает такое множество соглядатаев.
А если у него была эрекция, ему нужно было сделать следующий шаг: извергнуть семя прямо там, перед судом. Но и этого было недостаточно. Был последний, третий шаг: он должен был перед судом заняться любовью со своей женой. Что это за мерзость во имя религии?
Там ставили стол, на него ложилась обнаженная женщина, и мужчина занимался там всеми видами гимнастики, чтобы доказать свою силу. В большинстве случаев это не удавалось даже мужчинам с потенцией — из-за толпы, наблюдают так много людей, и так страшно: «Если я не смогу, весь мир будет знать, что я импотент». И это делали религии.
В Индии были миллионы прекрасных статуй Будды, Махавиры, других мистиков — они все были уничтожены. У одной нет головы, у другой нет рук. Они осквернили тысячи храмов — храмов, которые были построены сотни лет назад.
В Каджурахо — я годами изучал храмы Каджурахо — было сто храмов. Семьдесят из них были полностью разрушены. Тридцать храмов индуисты из страха покрыли
Посмотрев на эти тридцать храмов — даже на один храм, — ты понимаешь, что они уничтожили. Семьдесят храмов!.. Над одним храмом, должно быть, трудились тысячи скульпторов более сотни лет. Там столько прекрасных статуй. Нет ни единого необработанного дюйма во всем храме, а храмы большие; стены в них покрыты тысячами статуй; и каждая статуя — произведение искусства, ничего подобного не существует нигде в мире.
И одно дело — утверждать, что вы не поклоняетесь образам, другое дело — уничтожить чьи-то образы. Это его дело — поклоняться или нет. Вы можете объяснить ему, что это бесполезно; но уничтожать его образ бесчеловечно — это значит уничтожать человеческие права, данные с рождения.
Глава 33
Мне нужен ваш разум, не ваша покорность
Ошо, в поисках своего главного врага я вспомнил, что в детстве, когда мой отец бил меня ремнем или иногда даже плетью, я не плакал и никак не показывал ему, что мне больно. Как только он отпускал меня, я пел, снова и снова думая: «Лучше умереть, чем покориться». Этот ежедневный самогипноз, длившийся многие годы, должно быть, способствовал появлению изощренной позиции пассивного сопротивления.
Находясь рядом с тобой, я не имел удобного случая понаблюдать за этим сопротивлением, потому что открытость тебе и твоей работе — единственное, что для меня сейчас имеет значение. Вот чего я боюсь: насколько глубоко во мне эта детская решимость не покоряться? И как я могу выпустить ее на поверхность?
Позиция непокорности есть в каждом. Это естественно. Это просто значит, что природа хочет, чтобы вы были самими собой, а не чьим-то представлением о себе.
Поэтому, когда в детстве возникает ситуация, что вы должны постоянно бороться против покорности, это убеждение опускается очень глубоко. Это естественное убеждение. В нем нет ничего неправильного. Нужно очень четко себе уяснить, что в нем нет ничего неправильного. Оно может быть использовано правильно, может быть использовано неправильно, но само убеждение очень естественное.
Люди могут использовать вас, опираясь при этом на ваши естественные инстинкты; люди также могут помогать вам расти в правильном направлении, используя те же естественные инстинкты.
Поэтому первое, что тебе нужно сделать, это отбросить мысль, что ты подавил в себе нечто неправильное. В этом нет ничего неправильного. Это прекрасно, что ты не покорился, что ты сопротивлялся, что ты сохранил свою отождествленность невредимой и хорошо защищенной.
Что касается мира, то до этого момента все абсолютно правильно. Проблема возникает только с неправильным учителем, который снова просит вас покориться.
Правильный мастер никогда не просит вас покориться. Самого его присутствия достаточно.