Передоз
Шрифт:
Время было около двух пополудни, Женя позвал с собой в магазин за продуктами (не за алкоголем) Ильгиза. Ему хотелось хлебнуть чистого воздуха, как в буквальном, так и в переносном смысле; хотелось выбраться из собственного дома, в котором было душно от чуждых ему понятий и стремлений, непрерывно являющихся в его друзьях. Ну и разумеется свежий воздух больному был полезен, чего не скажешь о ходьбе пешком. Но Евгений отправился не в самый ближайший магазин, заодно по пути с целью нащупать, что же всё таки на уме у Ильгиза, что в его намерениях, и наконец, скоро ли он уйдёт из его жилища?
Ильгиз шёл по улице и рассказывал, громко матерясь при этом, как он однажды аналогично привёл подругу к другому своему другу и как пришла законная подруга этого друга, и как устроила сцену, и как ему, Ильгизу, досталось от неё.
– Ты не боишся, что Наташка узнает? – спросил Ильгиз.
Наташка это и была та самая полюбившаяся Жене девица, которая отдалённо была знакома с Ильгизом. Женя конечно имел эту мысль в виду, пуская к себе домой подруг Ильгиза, но расценил этот случай как скорее испытание своей верности, чем соблазн подозрения его «второй половинке».
– Нет, не боюсь, я ж не сделал ничего криминального. Хе-хе.– через силу усмехнулся Женя.
Скоро они дошли до магазина. Женя отоварился в нём, купив даже несколько праздничную провизию, которую в обычный день себе не позволил бы, – «друзья всё-таки пришли». По дороге обратно, уже замучившись терпеть беспросветную брань и цинизм Ильгиза, его пошлые рассказы и мнения, Женя вдруг заметил старуху с протянутой рукой. Он и раньше её видел, она вечно стоит у магазина и просит. Как ему рассказывал один другой его местный знакомый парень, дескать её сын бьёт её и отбирает пенсию, – о чём свидетельствовал фингал у неё под глазом, который уже сходил, и который Женя видел и в предыдущие дни, проходя мимо неё. Женя подошёл к ней, резко брося Ильгиза с его пошлой болтавнёй, достал кошелёк и дал ей несколько купюр по сто рублей, сам понимая, что милостыню в таком объёме не дают, чем несколько озадачил и Ильгиза, который наблюдал, как он достаёт из портмоне их. Бабушка благословила его, пожелав ему здоровья, Женя скромно пробормотал «не стоит», опустив глаза, и вернулся к своему Ильгизу. Он заметил между прочим, что даже развратный Ильгиз на мгновенье, может быть на какие-то секунды, будто благоговел, глаза его будто поумнели на несколько секунд и матерная речь его тоже не надолго сменилась цензурной. Сам же Евгений после этого «жертвоприношения» (так как был он вовсе не богат), тоже на самый короткий срок, но почувствовал настоящее облегчение от всего смрада, который на него свалился в лице Ильгиза и компании, какое-то чистое духовное чувство мелькнуло в нём не надолго; он даже почувствовал себя в этот миг выше своего визави, что будто он решает и управляет Ильгизом, а не наоборот; даже как будто бы и сам Ильгиз на миг согласился с этим. Вскоре Женя конечно тут же почувствовал всё то же, что и до этого впечатления, до этого эффекта от своей милостыни, но цель была достигнута, тот глоток чистого воздуха, которого он жаждал, стремясь на улицу, был им получен.
Конец ознакомительного фрагмента.