Переэкзаменовка [СИ. незаконченное]

Кучер Павел Алексеевич

– Если эксплуатация людей запрещена, а у меня акции "Норильского никеля", так теперь вешаться?

– Не обязательно... Но второй раз сюда нос совать мог бы поостеречься... Равные права... надо же!

– Гы-гы-гы... Не знаю, как в "Хартии", а в "Ясе Чингиза", подруга, прямо про тебя написано: "Кто трижды возьмет товар и обанкротится - предать смерти!"... Гы-гы-гы! Молилась ли ты на ночь, Дездемона?

– У них в "Хартии" по-другому: "Кто для личной выгоды присвоил общее - предать смерти!" Те, кто свой ваучер пропили, могут не волноваться.

– Самые обыкновенные полпотовцы, только русские. Сам подумай, прикинь. Ты утопию Розова читал?

– Шуточки у вас, мон шер... непотребные. Розов

писал про тропическую Меганезию, а в России холод.

– Это не я, а Прудон так шутил: "Всякая крупная собственность есть кража". За воровство тут что?

– У них в "Хартии" смертная казнь - вообще единственное наказание. "Виновного убей или прости".

– Молодой человек!
– туристы осаждают "отличника" со всех сторон.
– Мы же все тут собственники!
– парень выдерживает паузу.
– И значит, ваши законы для нас не писаны. При чем тут Хартия?
– логично...

– Не все!
– кивок в сторону бывших эскортниц, - они трудящиеся. А вы согласились на равные права!

– Предлагаете продать своё имущество, раздать нищим и жить на одну зарплату?
– фи, как пафосно!

– А оно разве ваше?
– и опять пауза. Галдеж... Парень выглядит устало.
– Откуда у вас столько и сразу?

– Ну как же, в процессе приватизации...
– в ответ откровенно волчья усмешка, вроде той, что он уже "товарисча майора" до тихого алкоголизма довел. Турист, сам хорошо поддатый, видно не понял юмора.

– В Советском Союзе приватизация общенародной собственности незаконна!
– пацан таки разжевал...

– Это в вашем!
– наконец-то "кот Базилио" вылез-протолкался на передний план.
– А у нас Россия!

– Советскую власть отменить нельзя!
– и снова крокодилья улыбочка.
– Советский Союз везде один!

– Люди!
– толстяк обращается к туристам, - нас тут не уважают! Заметили? Не побоюсь слова, ворами считают. Сейчас он, - кокетливое движение пухлой задницей и оттопыренным мизинчиком, - мне скажет, что я служил и отвечаю за весь бардак в стране, типа, обязан был бороться. Но как?! Что я должен делать?
– новый винтообразный фортель задом.
– Бросить бизнес и семью, уйти партизанить?! Голодать и холодать?! Ради чужого равноправия? Ради дурацких идеалов социальной справедливости? Ради советской присяги?

– Что вы должны делать, - сквозь зубы, уже без улыбки, цедит "пионер", - это ваше личное дело! Могу сказать, что вы не должны, - с нажимом произносит, - делать. Вы не должны были сидеть сиднем и смотреть на творящееся безобразие. Обязаны его прекратить, оружием. Хоть там, хоть тут! Хоть тогда, хоть сейчас!

В ухе морзянка: "Это-го бо-ро-ва пе-ре-стать кор-мить - он толь-ко че-рез не-де-лю ху-деть нач-нет!" Парень радиопередачу очевидно слышит - улыбается. Толстяк в темных очках понимает улыбку по-своему. Ну да, общался я с его подобиями. Особенно, отставниками, что сейчас из армии поперли, не дав полной выслуги... Жди! Такие выйдут на борьбу с "антинародным режимом" не раньше, чем у них отнимут все их киоски и левые гешефты. Олигархи спят спокойно! Кроме словесного поноса, от них ни хрена. Упитанный турист самозабвенно токует, прям как живой писатель Владислав Конюшевский на литературном форуме:

– При желании и должном подходе можно найти, что хочешь. Любое дерьмо!
– гы-гы, угадал!
– Даже в раю. Вот, попробую в таком же ключе описать нашу современную жизнь. Семья, шесть человек. Папа, мама, дочь, два сына. Папа потерял работу. В семье стало нечего есть. Работы мамы хватает только на хлеб. Кислый, плохой и расползающийся. За квартиру платить нечем и когда долг вырос, семью переселили в барак. Там от постоянной сырости и холода помер младший. Старший сын помер, отравившись самыми

лучшими в мире иностранными консервами (просроченными). Ели их от голода, поэтому на срок не смотрели. Мать не померла, а стала инвалидом. Дочку у них отобрали в детский дом, так как семья не в состоянии была содержать детей. А потом барак признали аварийным и собрались его сносить, а на его месте строить новый дом. Жильцов обещали расселить. Но барак нежданно сгорел, жильцов соответственно никуда не отселили и остатки семьи тихо померли бомжами. Скажете, что это не типичный пример? Да я и сам знаю, что это чернуха голимая. То есть, реально такое было и есть, но, - толстяк патетично замирает и, элегантно крутанув отвислым задом и значительно надув щеки, продолжает, - ведь не массово же творится!

В левом ухе морзянка: "И этого дос-та-точ-но! А ты, сре-ди чу-жой беды, сво-ю сра-ку на-еда-ешь!"

– Вот и мне так кажется, что менять это надо... и будут. Просто, если делать резко, - толстяк опасливо косится, - то крови много прольется. И еще, мне кажется, что мы сразу зацепим аж три строя. Развитой социализм был. Дикий капитализм есть. А вот как назвать третий, совсем новый, - ежится, словно на морозе, - я даже и не знаю. Это социокапитализм с национальными особенностями будет?

В левом ухе морзянка: "От сло-ва ком-му-низм в зо-бу ды-ханье спер-ло?"

– Самое смешное, что и я нормально живу (тьфу-тьфу). И то, что при наличии нормальной работы (с нормальным заработком), живется гораздо веселей, я первый раз обратил внимание в 93 году, когда со своей женой, тогда еще просто подружкой, в половину 12-го ночи 31 декабря в магазине выбирали шампанское. Я хорошо помнил, что и как было за год до этого, и просто охреневал от изобилия. То есть, лично у меня и теперь все зашибись.

В левом ухе морзянка: "В том году, в Моск-ве "Бе-лый дом" тан-ки рас-стре-ля-ли. А он и рад!"

– Но вот, что бесит - я вкалываю не для того, чтобы моя страна стала чуточку сильнее, а чтобы какой-то дядя стал побогаче. Я не буду говорить о тех, кто сейчас живет вовсе ненормально, скажу за нас, - гордо приосанивается.
– Я прикидываю, что обольщаться вовсе не надо, так как наше нынешнее благополучие - это просто пшик (до первой серьезной болезни, до увольнения, до усиления кризиса и т. д.). То есть тот дядя, на которого мы работаем, никаким гарантом нормальной жизни не является. И самое страшное, государство в котором живем, тоже ничего гарантировать не может. Если вдруг прижмет серьезно, то я просто уверен, что все чиновники быстро смоются за бугор. У них все для этого давно готово, - беспомощно разводит руками.
– Именно поэтому мне не нравится положение вещей. Хотя колбасы завались. И отбивные я могу вкушать каждый день. И одеваться вполне нормально. И в разные Таиланды да Испании на отдых ездить. Но вот, сука, что-то меня это не радует. Напряжение какое-то чувствуется... А от этого нервы и глаз дергается...

В левом ухе морзянка, новый стиль, резкий, деловой: "Бу-дем ле-чить!"

– Помните? К середине 90-х годов Россию сравнивали исключительно со странами третьего мира... Как внутри страны, так и за ее пределами. Так при чем тут европейцы и американцы? Это только кровавый Сталин за две пятилетки мог вывести страну из аграрных в промышленные (кстати, людские потери были сравнимы с современными). А ведь в 20-е годы все иностранцы говорили, что для того, чтобы стать более-менее цивилизованными и развитыми, бывшей Российской империи понадобится лет 60-70. Ну, по их меркам. Но тогда мы все шаблоны порвали. А теперь просто им следуем. 20 лет уже прошло, так что для достижения "развитости" нам надо подождать какие-то 50 годков, - расплывается в улыбке, - и только тогда сравнивать себя с Америкой да с Европой. А сейчас, извините. Только со странами третьего мира.