Переговорщик
Шрифт:
– Верю, не верю – дело третье. Майора нашего мы подвести не можем. Приказал командир доставить беглецов – доставим. Так что, бойцы, вперед – на мины! Поймаем вичей и сразу назад. Их четверо, и нас теперь четверо, – высказался я, кивая на недовольного Уса.
Кивают и мои бойцы. Вроде соглашаются, а сами головы опустили, сопят, как дети малые, руками одежду теребят. Оружия нет, масок защитных нет.
Я и сам себя голым без автомата чувствую. А они? Думаю, если бы не я сейчас стоял перед ними, разбежались бы мои вояки. Меня они уважают. А может, боятся. Ну, да ладно, их понять можно. Очухаются, отойдут от мандража – двинем дальше.
А вот Ус – сволочь!
– Уж и не знаю, зачем за больными охотиться? Пусть себе за МКАД пробираются. Там ведь и без них заразы хватает.
– Ты что это, гад, делаешь? – шиплю я на него и взглядом испепеляю.
А он лоб наморщил и на забор машет.
– Там они сейчас, у скрипушников, и если им нужно за кольцо, то мы их не сумеем задержать. Если, конечно, напрямки не рвануть через бетонку.
– Ты что несешь? – возмутился я. – Думаешь, полиционеры их к себе пустят?
– Я их лично видел, – Ус в очередной раз кивнул на забор.
Вспоминая, как он ржал, заглядывая в дыру в заборе, я с трудом сдержался, чтобы не влепить ему оплеуху. Чувствую, зло меня в тиски берет. В глазах красный туман, руки трясутся.
– Смирнаа! – ору непонятно зачем.
Достала меня его идиотская улыбка.
– Отставить разговоры и за мной, шагом маарш! – рявкнул я, боясь, как бы бойцы не усомнились в разумности моих приказов.
Впрочем, до сих пор они ни разу не оспаривали мои решения, какими бы глупыми они не казались на первый взгляд.
Шагая вдоль забора (на безопасном расстоянии от него), я не мог не смотреть на бетонку. Мыслями перепрыгивая через нее, я старался найти ответы на засевшие в моей башке вопросы. Как эти скрипушники живут, да еще детей умудряются рожать?
– Странно, почему они еще живут? – Доберман озвучил мои мысли, и это мне почему-то ужасно не понравилось.
Тревожная мысль сверлила сознание, оттесняя все остальные размышления на второй план. Самый неприятный вопрос, который может зародиться в испуганном мозгу любого заградителя или чистильщика – так ли опасны заразные, как мы их представляем? Противный вопрос. Ведь если допустить, что они не опасны, тогда чем мы от них отличаемся…
«Отставить!» – зашипел я мысленно, только теперь моя злость была направлена внутрь себя. Нельзя сейчас, когда нужно быть предельно внимательным, расслабляться. Враг вокруг! Заразные – со всех сторон! Только и ждут, как отомстить нам за то, что не мы сидим за бетонным забором, за колючей проволокой, под землей. Хотя, если подумать, не мы же загнали их в Тропаревскую чащу, не мы затолкали их в подземку, не мы вытеснили их за внешнее кольцо. Они сами выбрали для себя такую жизнь.
– Лейтенант, ты никогда не думал, почему тяжелобольные люди предпочли жизнь в мрачных подземельях нашему здоровому соседству? – Ус, видимо, решил добить меня, удачно выбрал и время, и место, и самое надежное средство для этого.
Очередной его заковыристый вопрос вогнал невытаскиваемый кол в мою и без того переполненную мыслями голову. Ну, ни гад ли? Скрипя зубами, я попытался прогнать ненужные мысли. Понимая, как трудно в таком соседстве думать о чем-нибудь другом, я боялся, что сомнения, поселившиеся в моей голове, заберутся и в головы моих подчиненных.
Пока измученные и недовольные бойцы с кислыми минами тащились за мной, небо потемнело. Редкие облачка, пробегающие по низкому небосклону, собрались в одну пухлую, брюхатую тучу, занявшую полнеба и готовую в любой момент разродиться холодным дождем. Повисев
Голове распухла, десятки вопросов распирали мой череп, и плевать на них уже не получалось. Почему скрипушники пустили вичей на свою территорию? Как беглецам удалось перебраться через трехметровые бетонные стены? И многое, многое другие.
Моросящий дождик очень быстро превратил почву в подлый скользкий ковер. Мокрая трава и раскисшая земля норовили при каждом шаге подставить подножку и бросить тело мордой в землю.
Под ногами противно хлюпало, а холодный ветер бросал водяную взвесь в лицо. Вопросы, вопросы, вопросы. Продолжая распутывать скопившийся в голове клубок, я на минуту забыл об опасности, и этого хватило, чтобы она вспомнила о моем существовании. Я чуть не прозевал глубокий ров. Когда раскисший мягкий край поплыл под ногами, и перед глазами неожиданно возникла глубокая яма, я запоздало взмахнул руками, и если бы не Ус, торчало бы сейчас мое тело, нанизанное на деревянных полусгнивших пиках.
Ров этот выкопали давно, как предупреждение: за ним начинается территория бандитского клана Тепловиков. Лихие ребята уже много десятков лет не давали никому проход, и, чтобы хоть как-то обозначить их территорию и, пусть условно, сдержать в пределах выделенной зоны, в старую канаву забили острые березовые колья. Поначалу у рва дежурили заградители с нашего кордона, но со временем, когда людей не стало хватать даже для охраны мест содержания заразных, посты убрали. Бандиты, они ведь здоровые – какого хрена от них отгораживаться? На нашу территорию они не заходят. Вот только скрипушники. Совсем ведь рядом.
Со временем ров зарос травой. Вертикальные стены обвалились, березовые пики подгнили и пугали только таких задумавшихся идиотов, как я. Теперь это была граница, черта, за которой существовали неписанные законы Тепловиков, и всякий, кто хотел перебраться через нее, должен был подчиниться им или умереть.
Зашел в «Мертвый стан», – заплати, – первый закон. Тепловики взимали солидную мзду, но все, чем можно было рассчитаться за проход через их землю, осталось в наших вещмешках. Получалось, что пути вперед у нас не было, а дорогу назад отрезал приказ майора. Да я и без него не отказался бы от выполнения поставленной задачи. Нельзя не выполнить приказ. Нельзя подводить командира.
Итак, если мы пойдем в обход Мертвого стана, нам ни за что не догнать беглецов до того, как они дойдут до кольца. А платить входной взнос Тепловикам нам нечем. Остается проход в зону на свой страх и риск, а это уже не заурядная экспедиция через нежилой район с полуразрушенными домами и рассказами об оборотнях-людоедах. Это не преследование неопытных в воинском деле вичей. Это гонка по вертикали. И гнать нас будут маститые убийцы, профессионалы своего дела.
Дождь усилился – мелкая взвесь превратилась в сплошную водяную стену, отгородившую нас от окружающего мира.