Переход к нэпу. Восстановление народного хозяйства СССР (1921—1925 гг.)

Коллектив авторов

В результате проведения в жизнь новой экономической политики изменилась социальная структура цензовой промышленности. Осуществление мероприятий по кооперированию кустарей в составе цензовой легкой промышленности привело к росту доли кооперативного сектора. Например, в производстве кожаной обуви удельный вес кооперативной промышленности по числу предприятий увеличился с 40,9% в 1923/24 г. до 55,9% в 1925/26 г., по численности рабочих — соответственно с 19,5 до 30%, по валовой продукции — с 10,6 до 17%. В меховой промышленности подобное же развитие кооперативного сектора сопровождалось ростом числа предприятий соответственно с 10,5 до 36%, численности рабочих — с 8 до 12,3%, валовой продукции — с 8,6 до 16,8%, в швейной и галантерейной промышленности соответственно с 22,3 до 38,0%, с 7,6 до 13,4% и с 3,6 до 8,3%. Процесс укрупнения и оснащения кооперативных предприятий привел к тому, что в итоге восстановительного периода наиболее мощные кооперативные предприятия были преобразованы

в государственные. Так, в цензовом производстве обуви кооперативный сектор по числу предприятий с 1925/26 по 1926/27 г. уменьшился с 55,9 до 54,1%, по числу рабочих — с 30,0 до 25,1%, по валовой продукции с 17,0 до 12,7% ⁸²⁸ .

828

«Итоги десятилетия Советской власти в цифрах. 1917—1927», стр. 274—275, 280—281.

Государственно-капиталистический уклад охватывал арендованные частными капиталистами мелкие и отчасти средние предприятия, которые в начальный период нэпа государство не могло еще снабдить сырьем, продовольственными ресурсами, денежными средствами. На 1 сентября 1922 г. в текстильной промышленности было сдано в аренду 225 и в кожевенной 713 предприятий ⁸²⁹ . Допущение в подобной форме деятельности капиталистов позволило в труднейших условиях того времени увеличить в некоторой мере поступление на рынок предметов потребления для населения, частично сократить безработицу. Государственные органы осуществляли контроль над сданными в аренду предприятиями, регулировали их деятельность в снабжении сырьем, определении уровня цен, выдачи кредитов.

829

«Русская промышленность в 1922 году», стр. XCIX.

Частнокапиталистический сектор среди отраслей легкой промышленности достиг относительно больших размеров в кожевенной промышленности (главным образом в связи со значительной раздробленностью предприятий и обработкой местного сырья). В 1923/24 г. на долю частного сектора приходилось 40% предприятий, 10% рабочих и 8,5% валовой продукции кожевенной промышленности, к концу восстановительного периода (1925/26 г.) — соответственно 39,6, 8,8 и 9,4%. В хлопчатобумажной промышленности на долю частного сектора уже в 1923/24 г. приходилось только 19,5% всех предприятий, 1,3% рабочих и 1,5% валовой продукции, а к 1925/26 г. эти показатели снизились соответственно до 14,6%, 0,7 и 1,2%. В обувном производстве частный сектор в 1923/24 г. имел лишь 4,6% общего количества предприятий, 1,9% числа рабочих и 1,1% валовой продукции, а в 1925/26 г. соответственно 2,9%, 0,8 и 0,6% ⁸³⁰ .

830

«Итоги десятилетия Советской власти в цифрах. 1917—1927», стр. 274—277.

В целом государственно-капиталистический и частнокапиталистический секторы в легкой промышленности играли сравнительно небольшую роль — свыше ⁹/ ₁₀всей продукции производили крупные государственные и кооперативные предприятия. Решающее влияние социалистического уклада на развитие производства и условия сбыта продукции обеспечивалось тем, что после проведения национализации в ведении частного капитала оставались только мелкие предприятия, которые не могли успешно конкурировать с крупной государственной промышленностью. Основные отрасли легкой промышленности отличались высоким уровнем концентрации производства, что усиливало превосходство государственного сектора над раздробленным частнокапиталистическим производством.

Доля государственного сектора во всей цензовой промышленности была преобладающей. Это относится прежде всего к текстильной промышленности. В 1925/26 г. доля государственного сектора по численности занятых рабочих во всей хлопчатобумажной промышленности составляла 98,1%, шерстяной — 95,7, шелковой — 96,8, льняной — 99,2%, а по валовой продукции соответственно 97,4%, 94,3, 89,0 и 99,1%. На долю государственного сектора приходилось 84,6% рабочих и 86,1% валовой продукции кожевенной промышленности, в меховой промышленности соответственно 84,0 и 68,8%, по обувной — 69,2 и 82,4%, по одежде и туалету — 82,0 и 85,8% ⁸³¹ .

831

Там же, стр. 274—281.

Неправильны в связи с этими фактами утверждения буржуазных экономистов — Э. Карра, Э. Беттхера, Р. Кэмпбэлла ⁸³² о

том, будто развитие народного хозяйства в период нэпа привело к росту капиталистических элементов в такой степени, что их удельный вес в экономике ставил под угрозу социалистическое строительство, а восстановление народного хозяйства в 1921—1925 г. будто бы было целиком обусловлено успехами частнокапиталистического производства. В действительности, как это было показано в предыдущих разделах, не только в решающих отраслях тяжелой промышленности частный капитал сыграл ничтожную роль, но и в легкой индустрии его значение было весьма ограниченным.

832

Е. Н. Carr. Socialism in one country. London, 1958; E. Boettcher. Die sowjetische Wirtschaftspolitik am Scheidewege. T"ubingen, 1959; R. W. Campball. Soviet Economic Powers. N. Y., 1960.

В восстановительный период наряду с цензовыми, крупными предприятиями в ряде отраслей легкой промышленности (особенно тех, где широко использовались простые орудия труда) имелось значительное по удельному весу мелкое и кустарно-ремесленное производство. Это относится главным образом к обувной, кожевенно-меховой и швейной промышленности. В 1925/26 г. в производстве кожаной обуви валовая продукция мелкой и кустарно-ремесленной промышленности составляла 70%, а цензовой промышленности — 30%, в швейном и галантерейном производстве — соответственно 46 и 54%, в кожевенно-меховом производстве — 25 и 75%. Во всей текстильной промышленности, обладавшей крупным фабричным оборудованием, доля мелкой и кустарно-ремесленной промышленности по объему валовой продукции в том же году составляла менее 3% ⁸³³ .

833

«Итоги десятилетия Советской власти в цифрах. 1917—1927», стр. 274—280, 318—319.

Чтобы восстановить легкую промышленность, требовались сравнительно небольшие капитальные затраты. Поэтому, несмотря на значительную запущенность технологического и теплового хозяйства предприятий, они относительно быстро восстанавливались. Бездействующие фабрики и заводы, сохранившие оборудование, вводились в строй после незначительного капитального ремонта, расширения и переустройства цехов. Восстановление старых предприятий сопровождалось совершенствованием организации и технологии производства. Проводилась перегруппировка оборудования в целях специализации производства, вводилась частичная механизация, улучшалась организация труда и повышалась его производительность. Реконструкцию оборудования затрудняло то обстоятельство, что в прошлом все более или менее крупные предприятия выпускали по возможности полный ассортимент продукции ⁸³⁴ . Подобная организация производства отражалась на универсальном составе оборудования, что затрудняло его восстановление.

834

В текстильной промышленности отдельные предприятия выпускали суровья 200—300 сортов.

Важной проблемой восстановления и развития легкой промышленности являлось обеспечение ее сырьем. Послевоенная нехватка сырья во всех странах, недостаток золотых и валютных запасов ограничивали возможности покупки сырья за границей. Тем не менее, учитывая важную роль легкой промышленности в процессе восстановления народного хозяйства, в укреплении смычки между городом и деревней, Советское государство выделяло значительные для того времени средства на импорт сырья. Если до 1922/23 г. легкая промышленность работала в основном за счет старых запасов и ограниченных заготовок, то в последующие годы ее сырьевая база расширилась в значительной мере за счет возобновления импорта иностранного сырья.

Одновременно значительные усилия направлялись на восстановление и развитие собственной сырьевой базы, расширение производства технических культур как основного источника снабжения легкой промышленности сырьем. Общий объем потребления хлопка на предприятиях хлопчатобумажной промышленности возрос с 1,3 млн. пуд. в 1921 г. до 6,9 млн. в 1923/24 г. и 16,4 млн. в 1925/26 г. Потребление льна соответственно составило 1,3 млн. пуд., 3,6 млн. и 6,6 млн. пуд. Потребление шерсти грубой и полугрубой увеличилось с 1,6 млн. пуд. в 1923/24 г. до 3,4 млн. в 1924/25 г., мериносовой шерсти — соответственно с 0,8 млн. до 1,3 млн. пуд., а крупных кож — с 5,6 млн. до 9,8 млн. штук ⁸³⁵ .

835

«Промышленность за 10 лет (1917—1927 гг.)», стр. 24—25.