Переходный возраст
Шрифт:
мир оценивать с позиций шутников Шарли Эбдо.
Повезло родиться в Сити и не повезло в Идлибе -
где-то ж надо сыпать бомбы и как фейк сливать потом.
Место массовых разборок как-то слишком символично -
весь ресурс высокой веры в людях вычерпан до дна.
Мировых религий боги разобраться выйдут лично -
где культура зарождалась там и кончится она.
Нету дня, что бы на Ближнем –
по догматам всех конфессий просто полный беспредел.
Над Алеппо и Мосулом птицы в небе не летают;
но так хочется поверить – что бы ангел пролетел.
Печать
Нам – людям – свойственен обман,
что правда есть, а значит истина;
и верить в сказочный дурман
готовы мы светло и искренно.
Возводим замки из песка,
что б в сердце выстроить гармонию,
но жажда счастья нам близка,
как и приверженность к агонии.
И в той шкале разноса чувств
легко смешаться и запутаться -
в душе – бродяжу и мечусь;
в ногах – вериги и распутица.
Любовь моя, подставь плечо.
да, знаю, что моя обязанность.
Я мирозданьем увлечён,
а там – сплошная недосказанность.
Как ни прекрасен свет сновА,
все канет в бытовую «мусорку».
Гласим и слушаем слова;
и только избранные – музыку.
Взорвать эфир и низко пасть -
подобие равно различию.
Что за нелепая напасть -
мир убеждать в своём наличии.
Не сохранишь небесный знак,
увлёкшись яркими картинками.
И он исчезнет тоже, как
напитка вкус в бокале с льдинками.
Ариадна отдыхает
Условны вход и выход в лабиринте.
Нить Ариадны свернута в клубок.
Терпения в пригоршни наберите -
мир заплутавших темен и глубок.
Когда уже надежная страховка
беспомощным узлом на грудь легла,
внезапным ходом будет рокировка;
и ты уйдешь из тени и угла.
Чтоб через сутки снова быть в потемках
и постигать, что прелести морок
не в шахматных сидят головоломках,
а в каждодневных суетах дорог,
где каждая развилка – приступ боли
от рока в камне выбитой молвы -
определить – какое зло тут боле:
коня потеря? воли? головы?
Падший ангел
Помню как-то в очередь стоял,
и слегка уже соседи злят.
Вдруг приятный голос зазвучал;
легкий поворот и замер взгляд.
Даже не пытаюсь объяснить гениальный замысел творца.
Просто
Просто околдован жестом рук, зоной декольте, кулоном-скань.
Даже не пытаюсь описать, что скрывает под собою ткань.
У кого ж такой талант найдется -
на границе чувств и не дыша,
я стоял не в силах сделать шаг,
ощущая лишь как сердце бьется.
В колдовстве задействован обряд торжества неведомых нам сил.
Словно до таинственных небес свЕдомый архангел допустил.
Это просто бал твоей души правит кратковременная власть.
Тем верней с достигнутых высот быстро опуститься, больно пасть.
Гул людей сумел меня вернуть,
взвившуюся душу приземлить.
Чтобы к богу прикоснуться чуть,
надо чаще в люди выходить.
Точечная застройка
Поздороваюсь утром с соседом -
он живет в секционке напротив.
Я в лицо хорошо его знаю -
друг для друга мы – вид из окна.
Слава богу, с утра есть забота -
потеплее куртчонку набросив,
закоулком дворов пробираюсь
к месту сбора под индексом «А».
Здесь, вдыхая пары диоксида,
терпеливо стоят горожане
те, кому обязательно надо
где то быть, невзирая на рань.
Перевозчик подгонит автобус
будь «хундай» это или «волжанин»;
и сглотнув всех желающих ехать,
тот нырнет в предрассветный туман.
Как же вкусно, покинув квартиру,
подышать атмосферой промцентра,
влиться в ритм деловых завихрений,
прокоптиться набором проблем.
Город хоть и вонючий, промозглый
нужен, как эмбриону плацента.
И хотелось бы рвать пуповину,
только привязей более чем.
И одна из них – место приюта.
пусть клетушка – "полтинник" по кругу,
но сюда я приду без сомненья -
дом есть дом, как его ни зови.
Брошу взгляд на фасад за окошком,
подниму в знак приветствия руку.
И ответит мне жестом таким же
в доме рядышком мой визави.
Что ж, окей, все домашние в сборе.
Полчаса – между кухней и ванной.
Сбавит пульсом сердечная мышца,
дружбе радуясь, морщась от дрязг.
Размягчится душа, подобреет,
примет позу экранно-диванной.
Смотришь – о-па, а день то к исходу.
Доброй ночи, родной Красноярск.
Фарватер
Кто во что горазд и чем силён,
свой мирок мы строим неустанно.