Перекличка мертвых

Рэнкин Иэн

— А заплатит она, — указал он официанту на входящую Мейри Хендерсон.

— Угадай, кто сегодня будет освещать слушания в шерифском суде? — с ходу спросила она, присаживаясь к столику.

— Поэтому ты и думать забыла про Ричарда Пеннена?

Она зыркнула на него с негодованием:

— Джон, и что из того, что Пеннен заплатил за номер депутата парламента? Ведь ничто не доказывает, что это была взятка. — Она устало вздохнула и театрально повела плечами. — Но как бы то ни было, я пока

не сдаюсь. Дай мне переговорить о Ричарде Пеннене еще кое с кем.

Ребус провел рукой по лицу:

— Его будут защищать. И не только Пеннена, а всех, кто был там в ту ночь. Мы и приблизиться к ним не сможем.

— Ты думаешь, Уэбстера и вправду столкнули со стены?

— Это вполне возможно. Один из охранников вроде бы заметил кого-то постороннего.

— Хорошо, но если это действительно был посторонний, совершенно резонно предположить, что он не из тех, кто присутствовал на ужине. — Мейри явно не сомневалась в неопровержимости своего аргумента, но Ребус не спешил с ней согласиться, и она продолжала: — Знаешь, что я думаю? Я думаю, что тебя подзуживает сидящий в тебе анархист. Ты сторонник анархиии злишься оттого, что, в конечном счете, работаешь на государство.

— С чего ты это взяла? — расхохотался Ребус.

— А что, я не права? — ответила она и тоже рассмеялась. — Ты ведь всегда считал себя аутсайдером…

Она не договорила, потому что появился официант и принес капучино. Мейри, зачерпнув пену, сунула ложку в рот.

— Я добиваюсь наилучших результатов, когда хожу волчьими тропами, — задумчиво произнес Ребус.

Она понимающе кивнула:

— Вот поэтому-то мы с тобой отлично ладили.

— Пока ты не променяла меня на Кафферти.

Она снова пожала плечами:

— У вас много общего, намного больше, чем ты думаешь.

— А я-то собирался оказать тебе громадную услугу…

— Ну ладно. — Она прищурилась. — Вы абсолютные противоположности.

— Так-то лучше, — буркнул он и протянул ей конверт. — Напечатано моими заскорузлыми пальцами, да и стилистика не соответствует твоим журналистским стандартам.

— Что это такое?

Открыв конверт, она развернула единственный находившийся в нем листок бумаги.

— То, что тщательно скрывается: еще две жертвы того же убийцы, что пришил Сирила Коллера. Я не могу дать тебе все, что у нас есть, но можешь начать и с этого.

— Господи, Джон… — Она подняла на него глаза.

— Что?

— А почему ты мне это даешь?

— Может, во мне говорит моя скрытая анархистская сущность? — предположил он.

— Не думаю, что это материал для первой полосы, по крайней мере не на нынешней неделе.

— И что?

— В любое время, но только не сейчас…

— Заглядываешь в зубы дареному коню?

— Этот сайт… — Она снова уткнулась в листок.

— Дело верное, Мейри. Но если тебе не нужно… — Он протянул руку, намереваясь забрать листок.

— Что такое «серийный убийца»? Это тот, кто не может остановиться?

— Отдай листок.

— И кто же тебе так досадил? — спросила она с улыбкой. — Ведь иначе ты бы не стал этого делать.

— Отдай листок, и разойдемся.

Но она сложила листок, сунула в конверт, а конверт убрала в карман.

— Если до конца дня все будет спокойно, возможно, удастся уговорить редактора.

— Ты, главным образом, упирай на сайт, — посоветовал Ребус. — Это заставит остальных его героев поостеречься.

— Ас ними еще не говорили?

— Не до того было. А если начальник полиции будет гнуть свою линию, до следующей недели об этом нечего и думать.

— А тем временем убийца может снова нанести едар?

Ребус кивнул.

— Выходит, ты затеваешь все это ради того, чтобы спасти жизни этих ублюдков?

— Ведь это моя обязанность — защищать и помогать, — ответил Ребус.

— А не потому, что сцепился с начальником полиции?

Ребус покачал головой, словно глубоко ею разочарованный:

— Ну да, конечно, я ведь циник… Так что, будешь продолжать подкоп под Ричарда Пеннена?

— Нужно время. — Она помахала конвертом перед его носом. — Сперва надо все это перепечатать. Мне и в голову не приходило, что английский — не твой родной язык.

Вернувшись домой, Шивон первым делом наполнила ванну; забравшись в нее, закрыла глаза и вдруг внезапно проснулась оттого, что подбородок, упавший на грудь, погрузился в чуть теплую воду. Она вышла из ванны, надела чистое белье, вызвала по телефону такси и поехала в гараж забирать свою отремонтированную машину. По дороге в Ниддри она старательно уверяла себя, что в одно и то же место молния дважды не ударяет… вернее, трижды. Машину, которую она брала на время в участке Сент-Леонард, ей удалось поставить на парковку незаметно. Начни они выяснять, она бы наврала, что машину повредили уже на парковке.

У тротуара стоял одноэтажный автобус, за баранкой которого шофер читал газету. Навстречу Шивон, направляясь к автобусу, двигалось несколько обитателей лагеря с набитыми рюкзаками. Они приветствовали ее сонными улыбками. Бобби Грейг наблюдал за посадкой отъезжающих. Оглядевшись, Шивон заметила, что остальные тоже разбирают свои палатки.

— Суббота была самая суетливая, — объяснил Грейг. — Потом с каждым днем становилось все тише.

— Значит, места всем хватило, никому не пришлось отказывать?