Перекрестки сумерек (др. изд.)

Джордан Роберт

— Разумеется. — Шиайн улыбнулась ему, сверкнув зубами, в то время как ее глаза оставались безучастными, как два коричневых камня. — Но вначале скажи мне, почему у тебя на перчатке свежая кровь?

Он улыбнулся ей в ответ.

— Какому-то грабителю не повезло, миледи. — Может быть, это она послала его, а может быть, нет, но он добавил ее глотку к списку тех, которые намеревался перерезать. И точно так же он мог добавить туда и Мариллин Гемалфин. В конце концов, единственный оставшийся в живых будет единственным, кто сможет рассказать, что произошло.

Глава 16. Предмет переговоров

Утреннее солнце низко висело над горизонтом, окутывая тенями ближнюю сторону Тар Валона, но покрывавший все снег ярко сиял. Казалось, что светится сам город

за длинными белыми стенами, усеянными башенками и знаменами. Но Эгвейн, сидевшей на чалом мерине, который стоял на берегу реки над городом, он казался еще дальше, чем был на самом деле. Здесь Эринин расширялась больше чем на две мили, до еще Алиндрелле Эринин и Осендрелле Эринин, огибавшие остров с обеих сторон, простирались почти на милю. Из-за этого Тар Валон словно вырастал из середины огромного озера, и добраться до него можно было только по массивным мостам, возносившимся над водой так высоко, что корабли без труда проплывали под ними. Сама Белая Башня, толстый белоснежный столб которой вздымался на неимоверную высоту из самого центра города, наполнила сердце Эгвейн тоской по дому. Не по Двуречью, а по Башне. Теперь это был ее дом. Взгляд поймал струйку дыма, тонкую черную полоску, поднимавшуюся в небо с дальнего берега за городом, и она поморщилась. Дайшар топнул по снегу копытом, но ласкового похлопывания по шее было достаточно, чтобы успокоить чалого. Чтобы успокоить всадницу, понадобилось бы куда больше усилий. И тоска по дому составляла лишь малую часть беспокойства. По сравнению с остальным просто крошечную.

Со вздохом Эгвейн опустила поводья на высокую луку седла и подняла длинную, окованную медью зрительную трубу. Плащ соскользнул с одного плеча, но она затенила окуляр трубы рукой в перчатке, не обращая внимания на холод, который превращал ее дыхание в маленькие клубы тумана. Стены города оказались рядом. Она сфокусировала трубу на высоких изогнутых молах Северной Гавани, выдававшихся вперед, против течения реки. По верху зубчатой стены, огибавшей Гавань, целеустремленно двигались люди, но на таком расстоянии она едва ли могла отличить мужчин от женщин. И все же она была рада, что на ней сейчас не было палантина с семью полосами, а лицо укрыто капюшоном на тот случай, если у кого-то в руках окажется более сильная оптика. Широкое устье рукотворной гавани перегораживала массивная железная цепь, натянутая в нескольких футах над водой. Маленькие точки на воде — птицы, ныряющие за рыбой в гавани, — давали представление о размерах цепи. Чтобы приподнять одно ее звено, потребовалось бы двое мужчин. Под такой преградой могла проскользнуть весельная лодка, но ни одно судно не смогло бы войти в гавань без дозволения Белой Башни. Конечно, цепь предназначалась только для ограждения от врагов.

— Вот они, Мать, — промолвил лорд Гарет, и Эгвейн опустила трубу. Ее полководец был коренастым мужчиной, поверх скромного коричневого наряда он носил простой нагрудник, нигде ни позолоты, ни вышивки. Лицо его за решетчатым забралом было обветренным и грубоватым, а годы придали ему некое странно умиротворяющее спокойствие. Достаточно было посмотреть на Гарета Брина, чтобы понять, что, если Бездна Рока разверзнется перед ним, он презрит свой страх и будет делать то, что должен. И другие последуют за ним.

От битвы к битве он убеждал, что следование за ним — путь к победе. Хорошо, что такой человек был ее спутником. Взгляд Эгвейн последовал за его рукой в латной перчатке, указывавшей вверх по течению.

Пять, шесть — нет, уже семь — речных кораблей, только что показавшихся из-за мыса, спускались по течению Эринин. Это были большие суда, одно из них трехмачтовое, треугольные паруса раздувались, а длинные весла взрезали синевато-зеленую воду, чтобы добавить еще немного скорости. Все говорило о пламенном стремлении к скорости, о желании достичь Тар Валона сейчас!Здесь река была достаточно глубока, что позволяло судам двигаться вблизи от берегов. Но эти корабли шли плотной группой, держась настолько близко к середине Эринин, сколько позволял ветер и искусство кормчих. Матросы, сидевшие на мачтах, смотрели в основном на берега, вместо того чтобы высматривать мели.

На

самом деле, пока они держатся дальше полета стрелы, выпущенной из лука, им нечего бояться. Конечно, Эгвейн с того места, где она находилась, могла поджечь каждый из этих кораблей или проделать в их бортах дыры, чтобы они утонули. Дело нескольких секунд. Но это бы несомненно означало, что кто-то утонет. Течение было сильным, вода — ледяной, плыть до берега далеко, даже тем, кто умеет плавать. Даже единственная смерть обратит использование Силы в оружие. Она старалась жить так, как если бы уже была связана Тремя Клятвами, и Клятвы защищали суда от нее и других сестер. Сестра, присягнувшая на Клятвенном Жезле, не сможет заставитьсебя накинуть эти плетения, пока не убедится, что ей грозит непосредственная опасность. Но, очевидно, ни капитаны, ни команды кораблей в это не верили.

Они подходили ближе, и вот уже по воде стали доноситься заглушенные расстоянием крики. Впередсмотрящие на мачтах указывали на нее и Гарета, и быстро стало очевидным, что они принимали ее за Айз Седай со своим Стражем. По крайней мере, капитаны не желали признавать возможность того, что Эгвейн таковой не была. Спустя мгновение работа весел усилилась. Всего лишь на крупицу, но как пришлось потрудиться гребцам, чтобы создать и эту крупицу. Женщина на квартердеке переднего судна — видимо, капитан — взмахивала руками, требуя еще больших усилий, а по палубе начали бегать люди, закрепляя одну снасть и ослабляя другую, чтобы изменить угол парусов, хотя Эгвейн показалось, что они этим ничего не достигли. Кроме моряков на палубах были и другие люди, большая часть из которых сгрудилась у бортов, многие поднимали зрительные трубы. Некоторые, кажется, пытались оценить расстояние, которое осталось пройти до безопасной гавани.

Она подумала, не сплести ли яркую вспышку, фейерверк, может быть, даже с грохотом, прямо над каждым из судов. Это даст понять любому на борту, что их не спасет ни скорость, ни расстояние, а только воздержанность, рожденная из Трех Клятв. Они должнызнать, что сейчас они в безопасности благодаряАйз Седай. Тяжело вздохнув, Эгвейн покачала головой и мысленно укорила себя. Плетение, хотя бы столь простенькое, привлекло бы внимание в городе, и, конечно, большее, чем просто появление одинокой сестры. Сестры частенько приходили на берег реки посмотреть на Тар Валон и Башню. Даже если единственной реакцией на такую вспышку станет ответная, то такое соревнование, едва оно начнется, очень трудно остановить. Начавшись, дела могут вырваться из-под контроля. Для этого было слишком много возможностей, особенно в эти последние пять дней.

— С тех пор как мы прибыли, капитан порта никогда не позволял находиться внутри больше чем восьми-девяти кораблям, — сказал Гарет, когда первый корабль поравнялся с ними. — Но, похоже, эти капитаны все спланировали заранее. Скоро появится еще один караван, он доберется до города к тому времени, как гвардейцы Башни убедятся в том, что эти парни в самом деле прибыли сюда завербоваться. Джимар Чубейн знает достаточно и не даст мне заслать в город своих парней на борту корабля. Больше всего его гвардейцев толпится в гаванях, ну да еще на башнях мостов, а в остальных местах, насколько я успел разузнать, лишь понемногу. Хотя это изменится. Поток кораблей начинается с рассветом и продолжается почти до наступления ночи и здесь, и в Южной Гавани. Похоже, что у этой компании солдат не так много, как у большинства. Каждый план хорош до поры, Мать, а потом ты или приспосабливаешься к обстоятельствам, или тебя вышибают из седла.

Эгвейн досадливо хмыкнула. На этих семи кораблях вместе должно быть пассажиров двести, а то и того больше. Кто-то из них, конечно, может быть купцом, торговцем или просто безобидным путником, да только низкое солнце отблескивало от шлемов, нагрудников и стальных дисков, нашитых на кожаные безрукавки. Сколько таких кораблей прибывало в день? Каково бы ни было их число, но в город шел постоянный приток тех, кто хотел завербоваться к Верховному Капитану Чубейну.

— Почему вы, мужчины, так торопитесь убивать или быть убитыми? — промолвила она раздраженно.