Перекресток любви
Шрифт:
Элен с удивлением смотрела на подругу. Зачем он это делал? Неужели было так важно изменить ее мнение о нем? В это трудно поверить! Хотя, только прошлой ночью…
— Элен, — мягко произнесла Джина, — если у тебя есть насчет Филиппа какие-то сомнения, то задай себе вопрос, почему он так настаивал, чтобы ты вышла за него замуж? Ведь ему намного проще было сделать тебя своей любовницей…
Было почти четыре, когда они вышли из ресторана. Немного позже Элен поставила «кадиллак» в гараж и вошла в дом.
Ада
— Может быть, вам помочь? — спросила Элен.
Ада ласково улыбнулась. Эта пожилая женщина вообще была очень доброй.
— Звонил мистер Крэг. Он будет пораньше. А если хотите помочь, можете накрыть на стол.
Разложив в столовой приборы, Элен пошла наверх, долго и с удовольствием плескалась в душе. Затем переоделась в легкую шелковую блузку белого цвета и короткую светлую юбку. Она уже заканчивала макияж, когда вошел Филипп.
Супруга приветливо улыбнулась и принялась красить губы. Взглянув на отражение Филиппа в зеркале, она неожиданно увидела напряженное лицо. Он подошел сзади и, взяв Элен за плечи, развернул к себе.
— Звонил физиотерапевт и сказал, что ты сегодня не приехала в клинику.
Черт побери! Действительно, процедура совсем вылетела у нее из головы.
— Завтра я позвоню врачу и объяснюсь. Мы встречались с Джиной за ланчем.
Не отрываясь он смотрел ей в глаза.
— Странно! Ада сказала мне, что звонила Джина, но не уверена в том, что это был голос твоей подруги.
Всплеснув руками, Элен беспомощно опустила их.
— Звонила Одри и назвалась Джиной, а затем пыталась убедить меня в том, что Ада перепутала имена.
— А ты собиралась мне об этом рассказать?
— В общем-то, нет.
— Дорогая…
— Филипп, пожалуйста не надо!
Элен так ужасно себя чувствовала, что казалось, если муж дотронется до нее, она тут же рухнет на пол. Душевная боль и обида все еще мучили ее, хотя она изо всех сил старалась держаться с достоинством. Может, все-таки рискнуть и объясниться с мужем? Что, если Одри права?
Женщина взяла себя в руки и набравшись смелости заговорила:
— Мне необходимо сказать тебе, что я рассматривала смерть отца как возможность избавиться от брака, который считала обидным для себя. В ту ночь, когда папу положили в больницу в безнадежном состоянии, я забыла принять таблетку. Вот такая ирония судьбы, не правда ли? А через несколько дней, после того как я узнала, что беременна, он умер…
Элен закусила губы, чтобы остановить охватившую ее дрожь, и прижала ладони к щекам.
— Поэтому ты сбежала.
Филипп коснулся пальцем ее нижней губы. Супруга судорожно сглотнула слюну, с трудом сдерживая свое смятение.
— Я решила, что у меня нет выбора.
— Эх, Элен, Элен, — с горечью произнес Филипп.
У нее не было никакого сомнения — он искренне жалел ее. Но жалость — это еще не любовь.
— После того, что случилось, — продолжила она, — ты все время был со мной рядом, изображал преданного мужа… — Взглянув на Филиппа, супруга увидела, что его глаза потемнели, лицо напряглось. Но он терпеливо ждал, что она скажет дальше. — А когда память вернулась, у меня появилось такое ощущение, будто я предана. Ведь я поверила тебе, — вырвался из ее груди гневный стон.
В комнате воцарилась тишина.
— У тебя нет никаких причин не доверять мне.
— Наши отношения для тебя лишь игра, — с горечью произнесла Элен. — Ты играешь со мной, как с котенком.
— С самого начала, — сказал он тихо, — ты была для меня наградой, птицей счастья.
— Да, вероломно пойманной и посаженной в клетку. Ты хотел позабавиться…
В его глазах сверкнула молния.
— Никогда, — произнес Филипп глухо.
Элен тяжело вздохнула.
— Я тебе не верю!
— Нет? Ты что же, считаешь, что наши занятия любовью — просто гимнастические упражнения?
Она никогда так не считала, просто хотела от мужа большего, чем постельные страсти.
— Но это нельзя назвать любовью, это просто секс, — проговорила с обидой Элен и почувствовала, что ее словно надломили внутри, каждая клеточка тела протестовала.
— А те чувства, которые мы при этом испытывали, ты считаешь просто физическим, удовлетворением? — продолжал наступать супруг.
Элен с опаской взглянула на мужа. Глаза его горели.
— Нет, — наконец с трудом произнесла она.
Филипп помолчал, потом провел кончиками пальцев по ее щеке к уголку рта.
— О Господи, как ты красива!
Казалось, время остановилось. Элен могла поклясться, что и сердце перестало биться. Только когда рука супруга коснулась ее груди, оно вновь лихорадочно застучало.
— Это прекрасно, — произнес он с восторгом, поглаживая грудь. — Разве так реагируют на ласки любимого мужчины?
— Боже, конечно же нет!
Ведь он действительно любимый, хотя и не понимает этого.
Почти черные глаза Филиппа сверкали как полированный оникс.
— Возможно, тебе, недоверчивая глупышка, сейчас трудно в это поверить, но я тебя очень сильно люблю.
Элен даже перестала дышать. Затем, набрав в легкие побольше воздуха, тихо произнесла:
— Это лишь слова, Фил.
— Но они выражают мои чувства. Поверь! Твоя амнезия была послана мне Богом. Она дала возможность начать все сначала. Мне не нужно было больше бороться с твоей враждебностью. А у тебя появилась возможность поверить, что ты моя любимая жена, что я тебя обожаю.