Перекресток миров. Первые шаги Синигами
Шрифт:
— Я спрашивала Альмонда, а не тебя, Альрик. — Хмуро проговорила Ингрид, смотря на меня, словно она сейчас будет меня убивать, а ей этого очень не хочется. — Мне плевать, что там решила ваша семья, выжигать тень я буду Альмонду, а не вам.
— Магистр Ингрид, это мое решение. — Тихо проговорил я, сделав два шага к ней, держа в руках сверток, завернутый в бумагу. — Я уже чувствую ненависть к свету, и я не хочу ненавидеть тех, кто бродит под солнцем, а ведь это все кто мне дорог, я слишком далеко ушел по пути тени и без вашей помощи мне самому уже не свернуть с него.
— Я постараюсь сделать это, причинив тебе как можно меньше
— Магистр Ингрид, а это ваше. — Протянул я ей свой сверток, смотря на изумленную женщину. — Этот трофей достался только благодаря вам, яд в моей крови помог мне победить, и поэтому я считаю, что часть трофеев принадлежит вам.
Ингрид посмотрела на Альрика, который одобрительно кивнул в знак того, что семья одобрила моё решение. И тоненькая верёвка, что связывала, лопнула под взглядом светлого магистра, как только сверток попал ей в руки, и когда со свертка слетела бумага, то Ингрид словно парализовало. Она на вытянутых руках, еле касаясь пальчиками, держала белое платье мертвой королевы, и с ужасом смотрела то на меня, то на платье.
— Мама одобрила мой выбор, и теперь это ваше платье, оно очень неплохой артефакт, по словам мамы, и это достойная плата за мою жизнь. — Проговорил я, не дождавшись, когда шокированная Ингрид произнесет хоть единое слово. — Вы будете прекрасно в нем выглядеть, вы мне снились в нем в пустынях.
— Мне надо отлучиться на пару минут. — Находясь в прострации, проговорила Ингрид, и, повернувшись к двери так и держа платье на вытянутых руках, молча вышла из зала, уставленного зеркалами. Как только дверь закрылась, до моих ушей донесся крик ужаса светлого магистра. — А-а-а-а!
— Нет, мне надо провести с Миуюки разговор о древних традициях северного народа. — Проговорил отец, хмуро смотря на закрывшуюся дверь, и поймав мой изумленный взгляд, отец печально вздохнул. — Знаешь, сынок, в древности благородных дам, которые умерли после своего супруга, хоронили в особом платье, которое она носила до замужества.
— Я не понимаю, почему Ингрид так отреагировала, папа? — Спросил я, а отец вновь печально вздохнул.
— Сынок не стоит дарить не замужней женщине свадебное платье, это неприемлемо, и создает неправильные выводы, так как твой подарок одобрен семьей. — Вздохнул отец, а я только теперь понял, что натворил. Ведь в этих традициях северного народа я сейчас, практически, предложил заключить брачный договор, который будет заключен, когда настанет мое второе совершеннолетие, и нигде не сказано про разницу возрастов. — Не переживай, я улажу позже это недоразумение, сказав что ни о каких брачных договорённостях не может быть и речи.
Ингрид зашла обратно неожиданно быстро, и вид её был обезумевшим, она то ли была зла, то ли счастлива, но что было совершенно точно — веревка, которую она держала в руках, не сулила мне ничего хорошего.
— Альрик, свяжи его, и усади на стул. — Строго проговорила Ингрид.
— Это обязательно? — Хмуро проговорил мой отец, взяв в руки веревку.
— Вы сами решили выжечь тень, а на месте он не усидит, когда здесь воцарится свет и он многократно отразится от зеркал. — Хмуро проговорила Ингрид, смотря на меня как-то по иному, и не сильно-то и по доброму.
— Она права, папа. — Проговорил я, садясь на табуретку. — Связывай меня покрепче.
Когда Альрик связал меня, то Ингрид выгнала его из зала, уставленного зеркалами, а также она запечатала дверь множеством защитных контуров, как и зашторенные окна. Мне было неуютно находиться наедине с магистром Ингрид, которая словно хищница начала ходить вокруг меня.
— Ты готов? — Спросила неожиданно Ингрид. — Если готов, то сливайся с тьмой.
— Готов. — Проговорил я, когда тьма приняла меня в свои ласковые объятия, так как в зале царила полутьма, магистр Ингрид склонилась над моим ухом и заговорила шёпотом.
— Я надену твой подарок позже, но только после того, как узнаю, будет ли меня тянуть к тебе также сильно, когда я выжгу часть твоей тьмы. — Горячее дыхание Ингрид ласкало мое ухо, и заставило покраснеть меня от смущения. — Ну, а теперь, малыш, пора страдать!
— Да во царит свет! — Воскликнула Ингрид и засияла, словно сотни солнц. Та полутьма, что царила в зале, была в мгновение уничтожена, а зеркала лишь усиливали этот свет. Для тени нет ничего хуже, чем оказаться на свету, когда она слилась с тьмой.
— А-А-а-а-а-а-а! — Закричал от боли я, пытаясь вырваться из пут и падая на пол с табуретки, чувствуя, как каждую клеточку моего тела пронизывает свет и как во мне умирает часть меня. — Нееееет!
Но было поздно, свет не прекращался, и пощады мне не будет, я сам решил сойти с пути тени, и за это решение мне придётся страдать. Боль, что заполнила мой разум — это малая плата по сравнению с тем, что я почувствовал, когда вчера обнял Астрид. Я почувствовал к своему любимому огоньку отвращение, и я не желаю из-за тени расставаться со своей любимой светлой сестренкой. И потому я готов был страдать, чувствуя, как истинная тень умирает во мне, и я возвращаюсь к началу моего пути тени, потеряв возможность сливаться с тьмой ночи.
Конец двадцать второй главы.
Интерлюдия
Кабинет, одинокая башня дворцового комплекса в столице Штаг империи Харсе. Глубокая ночь.
В полумраке кабинета горел камин, а у письменного стола в роскошных креслах сидели трое — за столом сидела худая женщина, которая неспешно просматривала документы, посматривая на камин. У которого в позе для медитации сидел Махмуд, личный телохранитель Халифа пограничного города Гартен, он до сегодняшнего дня не знал горечь поражения. А сегодня он был побежден и жестоко унижен, и только его высокие уровни позволили восстановиться ему от страшных ран, а также то, что пожирательница не сожрала оторванные от его тела куски. Великие врачеватели столицы собрали по кусочкам прославленного воина, который ушел на покой, и потерял уже вкус к жизни, но вот теперь в нем горит пламя ненависти. И то, что он уже восстанавливался, было чудом, только вот не верила хозяйка кабинета, что здесь замешаны боги, слишком давно она знала Махмуда, которого было очень сложно убить.
— Ну что, господа архимаги. — Строго начала говорить женщина, в чьем кабинете собрались участники событий, которые потрясли не только всю столицу, но и пошатнули веру во всемогущество правителя великой пустынной империи Харсе. — Я требую объяснений, почему наш портал на целый час был заблокирован и виновники ушли так и не наказанными.
— Госпожа Хиара, если бы я вмешался и пробил бы защитный купол вражеского мага, то погибли бы сотни гостей империи. — Возмущенно проговорил глава обороны столицы архимаг Шадид, и покосился на архимага Халиба, ища у того поддержки.