Перекресток пяти теней
Шрифт:
— И всю человечность растерял по дороге.
— Кто бы говорил… — протянул Некр и ударил без предупреждения, но прежде постарался, как мог, изолировать кухню. Околдованного парня было искренне жаль — почти несвойственное чувство для некромантов, относящихся к людям слегка брезгливо, но подумать об этом следовало позже, а пока — довериться интуиции.
Убивать человека — молодого, сильного, здорового, должного прожить немало лет, — он не желал и именно потому не решил дело одной атакой, сформировал сеть мрака, напитал пламенем Вия да кинул. Неудачно. Тварь
— Сверха недавно сожрала? — поинтересовался Некр, не слишком вежливо обзывая всю магическую ватагу вне зависимости от специализации.
Сверхи — они же сверхъестественные существа и чувствительные к теневому миру и Рубежам люди. Силы от них больше, но и возни с ними не оберешься. Те же ведьмы и колдуны могут продлить свой земной век, но не до бесконечности. Метаморфы — те же люди, только стареют раза в три медленнее. Некроманты и рыцари — уже иное, неподготовленным ужаснуться впору и фильмы про восставших мертвяков поминать. Вытянутая из сверха сила на некоторое время наделяет пожравшего ее несвойственными тому свойствами.
— Все тебе поведай…
— Девчонка-ящерка, не так ли?
— Съела, amante, съела, — проскрипела тварь гнусавым голосом, — и тебя съем.
— Вряд ли, — бросил Некр ей в лицо вместе с подходящим заклятием. Одновременно он перегородил выход в коридор зеркальной стеной, потому тварь еще и отражением выплеснутой им силы припечатало. — Мною ты подавишься в любом случае, даже если проиграю, — потому что имя ему Смерть — для таких вот… более всего на свете перехода в Навь боящихся и за существование среди живых держащихся.
Серый тлен, наконец, достиг цели, закружил тварь вокруг оси, запорошил плечи и голову, очень удачно обернул к зеркальной двери, позволив насладиться отражением, передавшим ее истинную суть: костлявой дряхлой старухи с сухой пергаментной кожей, кровавыми, отнюдь не человеческими глазами, полопавшимися сосудами и клыками, которым позавидовал бы любой саблезубый тигр.
В подобные моменты на ум всегда приходило сочинение одного излишне романтичного «мальчишки». Помнится, в нем один не слишком умный колдун захотел вечной молодости и заключил старость в собственном портрете. Умер он от разрыва сердца, однажды полюбопытствовав, каким же стал с прожитыми годами. Увы, ведьма оказалась менее впечатлительной.
Пришлось шлифануть серый тлен безысходностью. Со стороны это выглядело так, словно Некр вытянул из потустороннего мира сизый дым, сформировал из него копье и кинул. Острие воткнулось, куда надо — в район солнечного сплетения, поражая не только плоть ведьмы, но и душу.
И все же он находился в логове кровожадной дряни, невесть сколько коптящей воздух, к тому же вынужденно действовал на два фронта: выпуская гибельную для всего живого силу и одновременно ее же и сдерживая. Раньше или чуть позднее Некр обязательно поплатился бы за такое. И он поплатился.
Ледяной вихрь едва не сбил его с ног, закружив
«Не обезвредить, а уничтожить!» — поправил самого себя Некр, присовокупив мысленный пинок. У него осталось несколько секунд, не больше.
Усилив зеркальную стену, выкинув в направлении твари пяток маломощных заклятий, он вскрыл вены на руке первым же оказавшимся в досягаемости ножом, благо, в кухне подобного добра всегда навалом — больших и маленьких, для хлеба, овощей, сыра, рыбы и мяса. Ведьма к ним даже не тянулась, прекрасно зная, что подобное оружие против некроманта бессильно. Рану ожидаемо защипало: карга готовилась к его приходу и яда для «дорогого гостя» не жалела.
Вот только и яд, и игла в сердце — неприятности далеко не мгновенного действия. Некр усмехнулся, протянул руку и мысленно произнес формулу призыва. В тот же миг пальцы сомкнулись на металле, только внешне схожем с золотом. Холод опалил до локтя, по плечу поднялся к груди и исчез. Свет мигнул: электричество терпеть не могло проявления потусторонних сил. Как дополнительный эффект за окном вспыхнула зарница. Сама по себе — в столицу пришел грозовой фронт — но очень своевременно. Мертвенно-синеватый свет отразился от длинного серебристого клинка, заиграл на нем, ореолом потустороннего огня запылал в ночи…
Разумеется, потусторонняя сущность, сидящая внутри меча, обозначила свое появление в этом мире громким кличем, который звучал бы грозным и душераздирающим, если бы не…
— Йу-У-ху-У! А вот и я, детка! — заорал меч по прозванию Демон, и Некр мысленно поклялся никогда больше не оставлять оружие в одном помещении с работающим телевизором. Дарителле все равно, что смотреть, ее всякая дешевая чушь сомнительной культурной ценности успокаивает, на сериалах вампирическо-отношенческого толка она отдыхает. А вот Демон набирается такой словесной белиберды, что его лишний раз призывать страшно.
Свет в кухне восстановился, но дела до него больше не было. В ограниченном пространстве особо не повоюешь, но не в этом случае. Движение вышло само собой. Некр развернулся на каблуках и без замаха вогнал сверкающее лезвие в живот твари.
Она не завизжала и не заорала, не разразилась посмертными проклятиями или пророчествами — любые звуковые проявления напрямую связаны с душой, а именно ее в оседающем пеплом и золой теле больше не было. К счастью, неприятной вони разложения не возникло тоже.