Перекресток пяти теней
Шрифт:
— Вы ведь непременно поможете ему? — спросил рыцарь. В его глазах присутствовала такая надежда, что Некр ощутил смущение.
В следующий миг он сцапал юное рыцарское недоразумение за локоть и потащил вниз по улице.
— Непременно. А ты окажешь содействие.
Глава 28
Дерк аккурат закончил перетирать корень женьшеня — весьма полезного и целебного, применимого во время множества ритуалов, а в сочетании с сиреневыми грибами из Нави вообще средства чудодейственного, способного поставить на ноги почти любого тяжелобольного человека — когда дверь лаборатории распахнулась и Некр втащил в нее бледного, отчаянно делающего
Некр тем временем, не обращая внимания на ассистента, прошел к своему столу и принялся рыться в записях. Книга, любому другому прокусившая бы руку, послушно сносила не особенно благоговейное обращение. Древние фолианты Некра обожали и позволяли многое. Поначалу Дерк даже просил учителя самолично находить рецепты зелий и лишь затем показывать ему, опасаясь за сохранность собственных пальцев.
Подавив тяжкий вздох, Дерк посмотрел на рыцаря. Как некромантом было свойственно загадочно-мистическое обаяние потустороннего, а метаморфам — сильнейшая сексуальная энергия, так и рыцари излучали надежность, дерзость, благородство — все, понимавшееся людьми под мужественностью. Наблюдать же за рыцарем оказалось одно удовольствие: очень уж он боялся и старался скрывать это.
— Специализация?! — резко спросил Некр (Дерк аж вздрогнул).
— Огненный маг, — отчеканил рыцарь.
— Огонь земной близок к огню небесному, сгодишься, — задумчиво бросил Некр, вчитываясь в найденное заклинание. — Дерк, возьми у него кровь.
Прозвучало зловеще. Рыцарь побледнел еще больше, но упрямо вскинул подбородок и закаменел челюстью, выказывая согласие на все. Дерк потянулся за кинжалом, провел им над пламенем свечи; отблеск на клинке полыхнул алым, тотчас перетекший в иссиня-черный.
— Тринадцать капель, — предупредил Некр. — Я не намерен задерживаться.
Рыцарь заметно расслабился, поняв, что убивать его, освежевать и отправлять за Рубеж никто пока не собирается; скинул верхнюю одежду и, закатав рукав сорочки до локтя, протянул запястье.
— Дерк, — представлять их друг другу учитель, видимо, счел излишним, потому он сам довел до сведения рыцаря собственное имя, пусть подобное вряд ли могло считаться вежливым.
— Елисей, — неуверенно улыбнулся рыцарь, слегка поморщившись, когда лезвие прочертило черту по бледной коже: как и положено, вдоль, а не поперек руки. Заживать будет дольше, как раз удастся взять кровь до того, как закроется рана.
Тринадцать капель, значит… Дерк едва не ошибся, выполняя столь простое распоряжение.
— Мне понадобится настой из забвения-травы, порошок Аида, ожерелье мрака… —перечислял Некр, и Дерк не просто забыл о рыцаре, а едва сохранил выражение лица отрешенно-спокойным.
— Куда ты собрался на целых тринадцать часов?!
Некр фыркнул, выпрямился, скинул на пол перчатки, мокрый плащ и шляпу, зачесал волосы назад, запустив в них пальцы, и дерзко улыбнулся, что было ему совершенно несвойственно. В глазах загорелись азартные блуждающие огни, обычно появлявшиеся на болотах и заманивавшие путников в гибельную трясину.
— За драконьей слезой, Дерк.
Вот теперь удержать выражение лица не вышло точно. Дерк застыл с открытым ртом. Он, разумеется, читал о том, что сильнейшие некроманты умели входить в потусторонний мир, загоняя в состояние нежизни собственное живое тело, вот только обратно возвращались единицы.
— К-кому, — чуть запинаясь, начал он, — передать символы гильдейской власти в том случае, если ты не вернешься?
— Дарителле, — бросил Некр, не задумавшись ни на мгновение.
Дерк кивнул. Наверное, в любом другом клане в похожей ситуации, ученик главы почувствовал бы себя уязвленным, обиженным, оскорбленным в лучших чувствах, однако нездоровых амбиций некроманты были лишены также, как и склонности к разрушительным страстям, а потому выбор показался вполне разумным.
— Но даже не надейся на подобный исход, — прибавил Некр.
— Ты представляешь, что с тобой сотворит дракон после того призыва? Да он тебя… и однозначно не станет плакать при этом! — предрек Дерк, которому точно не хотелось лишаться друга и учителя. — Он же не крокодил, пищеварение с выделением слезных желез у него не связано.
— О! — воскликнул Некр и погрозил указательным пальцем потолку. — Мне понадобится луковый сок. Одна капля, но концентрированного.
— Ты безумен... — прошипел Дерк яростно, но немедленно отправился исполнять распоряжения. Эмоции эмоциями, а дело — прежде всего. Кроме того, ему и самому стало интересно.
Когда он вернулся, Некр полностью обнаженный лежал на столе, прикрывшись черной простыней, и с усилием втирал в кожу левого запястья кровь, забранную у рыцаря. Елисей сидел на табуретке рядом и яростно спорил.
— Идти должен я, — Дерк ни на мгновение не удивился, услышав это. Рыцарь не прожил бы в том мире ни доли секунды, но хорохорился, как мог.
— Вы с Дерком будете меня охранять. Ясно?
Елисей оглянулся, словно ожидал, будто из стен тотчас полезут злобные призраки, ощутившие гибель некроманта, поработившего их, — среди сверхов ходили всякие байки относительно возможности этого. Вряд ли даже прекраснодушные рыцари понимали, что повелевающие потусторонними сущностями маги никогда не заставляли тех повиноваться им силой. Главным в жизни на грани смерти являлось умение договариваться: учитывать интересы иных, не забывая о собственных. Принцип добровольности — основополагающий для некромантов, потому Дерк и не кинулся отговаривать учителя от заведомо гибельной затеи: во-первых, доверял, во-вторых, уважал, а в третьих — Некр, по легендам, являлся любимчиком самой Владыни, если не ее возлюбленным.
— Конечно! Жизни не пожалею, — заверил рыцарь, и Некр кивнул, позволяя себе невесомую улыбку, прекрасно зная, что это не глупая бравада и не пустые слова. В особняке им ничего не угрожало. Дом — огромный и жилой, находился в сени великолепного парка, уставленного статуями из черного и белого мрамора. Тихо, как на кладбище, но вряд ли кто-то заикнется, будто в нем не кипела жизнь. Многочисленные лаборатории, оборудованные в подвалах, никогда не пустовали, в библиотеке наверху порой было не протолкнуться, в гостиных по вечерам играли в штосс и фанты. Не сам Некр, так Дарителла организует оборону и отправит к праотцам любого врага.
Впрочем, Дерк вовсе не спешил раскрывать рыцарю глаза на все это. Хочет стоять денно и нощно у стола в неусыпном карауле — исполать.
В тот же миг Елисей глянул с таким выражением… стойкости, уверенности, надежды, доверия — Дерк так и не понял, чего там было больше, но четко осознал, что никуда не денется, останется рядом, а не займется своими многочисленными делами. Будет успокаивать своим присутствием мятежную душу воинственного сверха, а заодно отогревать свою. Некр часто повторял, будто в одиночестве некроманты костенеют, утрачивают вкус к жизни и охотно уходят за Рубеж, где воистину всемогущи. Необходим «якорь» — кто-то, держащий в этом мире. Свой «якорь» Некр теперь пытался уберечь, кладя на кон все силы и жизнь в придачу. Способен ли Дерк на подобное? Он не знал.