Перекресток судьбы. Пустышка. Книга восьмая

Москаленко Юрий

— Успокаиваются. А то Ольгу что-то и вовсе на истерику со слезами пробило. Но уже вроде всё, слушает поучения мамаши своей.

— И о чём эти поучения? — Интересуюсь я.

— Да про то, что зря она пытается себя в тебя влюбить и что ни к чему хорошему это не приведёт.

— Мудрая мама — улыбаюсь я.

— Для тебя, типа, почему-то это смертельно. А ещё напомнила дочери про артефакт, которым нас они приголубили в первую нашу встречу, как ты только появился во дворце.

— А про Истинного? — Уточняю я.

— Нет, почему-то разговора нет — отвечает Боря. — Видно сказка про Истинных с чем другим связана, а не с тем, кого императрицам и их дочерям в любовники себе брать. Но вот обсуждают сейчас вероятность того, что ты станешь Великим Князем. И, что какое-то проклятие теряет смысл. И вот тогда да… можно подумать и о детях. Ваших детях. Но тут выступает очень выпукло другая проблема. Муж, Великий Князь, это в первую очередь опасно для них самих, а всё потому, что ты можешь тогда на законных основаниях узурпировать власть. Что-то про клятвы у алтаря. Так когда-то произошло с князем Борисом Годуновым. И их этот момент очень пугает. В общем, трындец полный. Теплится у них надежда, что ты теперь и вовсе Салтыков, и что какое-то предсказание тогда сработает, тем более, одна часть его вроде, как уже почти свершилась, или свершится в ближайшее время. Всё сложно что-то слишком. Вроде, как ты полный ноль и даже не Пустышка и в то же время им чисто из женской, наверное, вредности, в душе хочется, чтобы у вас, как в сказке, всё было с княжной, всё по любви и до гроба. Сами никак не определятся насчёт тебя, чего же им больше хочется, чтобы ты подох, или чтобы выжил. Смешно…

— Кому как — вздыхаю я. — Мне совсем не смешно.

Добрался-таки до выделенных мне апартаментов.

Быстро в душ и в постельку. Сонный… еле до кровати добрался.

Сон без сновидений, явно Боря постарался. Следит, чтобы я за столь короткое время, как можно лучше отдохнул, и чтобы меня ничего во сне не беспокоило.

О! Вот вроде и бодрствовать начинаю. Медленно просыпаюсь, потягиваясь всем телом в постели.

— Ну, наконец-то — смеётся Боря. — Тебя, если честно, уже заждались.

— Кто? — Не понимаю я, про что говорит искин.

— Да уж, многие — печально как-то, говорит Боря.

— Ты чего? — Удивляюсь я таким эмоциональным качелям со стороны искусственного интеллекта.

— Да вот, не понимаю я вашу человеческую сущность — говорит, словно жалуется на жизнь, искин. — Вроде ты и императрице нравишься и её дочери, но обе в тоже время всеми фибрами своей души желают тебе не процветания, а думают, как выгоднее тебя им использовать. А вдруг тебе суждено будет выжить как-то, тогда, да… и про любовь можно вспомнить, что там они планировали. Капец, какие просчитанные и расчётливые твари. И это сплошь и рядом. Если с проказами императрицы и её дочери мы разберёмся спокойно и их расклады хоть как-то понять можно насчёт тебя, то вот и остальным ведь от тебя нужно тоже что-то. Есть у некоторых людей вполне меркантильные желания. Но ведь есть и те, кто тебя не только ограбить, но и убить желают.

— Стоп… — говорю я. — С этого места подробней. Кто, как и главное, зачем и за что? Что я успел кому-то сделать такого, что мне они смерти желают?

Не верю я в то, что слышу, но и не доверять возможностям искина, у меня причин нет.

— Молодой князь Пожарский! — Объявляет Боря моего здешнего недоброжелателя.

— А этому-то я что сделал? — Удивляюсь я.

— А вспомнить, не желаешь? — Удивляет меня своим нежеланием говорить сразу по делу, искин. Заскучал он, видать, пока я спал.

Думаю, но видно спросонья у меня мыслительные процессы все немного заторможены. Не вышли ещё на полную мощность.

— Вроде, что-то там с Василисой связано было… — озаряет меня догадка.

— В яблочко! — Хмыкает Боря. — Если не помнишь, то я напомню. Он считал её уже чуть ли не своей невестой. А вот императрица говорила, что костьми ляжет, но такого союза не допустит.

— А эти Пожарские… — зевая, не успеваю я воспроизвести вопросительную интонацию в голосе.

Но Боря понял мой, получается так и не высказанный до конца, вопрос.

— А Пожарские — это старинный императорский род, но не прямой и к клану самой императрицы имеет посредственное отношение. Но они прямые потомки тоже императоров, только другой ветви правящего рода. И такое, оказывается, бывает. К слову, о могуществе клана, приведу всего один пример. Их основное имение, которое обычно принимает под свою руку наследник рода, находится аккурат напротив кремлёвского дворца императрицы в Москве. И по размерам, территория поместья в центре второй столицы страны в два раза превышает сам Московский Кремль, колыбель российских императоров.

— Получается… вечное противостояние? — Понимаю, о чем говорит Боря.

— Да. Которое длится уже не одно столетие — говорит он.

— Это великой род, вернее, князья они Великие? — Уточняю я у искина, интересующую меня информацию.

Не буду даже ничего спрашивать, откуда он берет эту информацию. Не удивлюсь, что в очередной раз поковырялся он в компьютерах службы безопасности империи.

Ну, и ладно, лишь бы на нас не вышли сыскари…

— Великий, а как же, ведь прямые родственники императоров. Но… если ты спрашиваешь, заседают ли их главы в Боярской Думе, то огорчу тебя, нет — говорит Боря.

— Не понял! А почему? — Удивляюсь я.

— Да потому, что ты забываешь обо всём, что тебе рассказывали умные люди. А говорили они о том, что представителям императорской семьи вход в Боярскую Думу заказан. Закрыт!!! Так равновесие власти соблюдается в стране.

Точно. Вспомнил…

— И этот Пожарский? — Понимаю я, что сейчас услышу.

— На престол имеет право. А вот, как Великий Князь он, по сути, никто. Никакой власти в стране. Великих Князей защищает перед императрицей Дума. А его, увы, только родство с троном. И то… родство это какое-то зыбкое.

— Потому и вцепился он в Василису? — Понимаю я, что к чему.

— Да — отвечает Боря. — Василиса, она кровью своей ближе к трону, чем он, и намного. У неё больше прав на трон. Потому императрица и говорит, что не допустит их брака. Ей выгодней Василису за тебя отдать. Ты уж точно, слишком далёк от трона. Хотя… в свете последних наших достижений и в первую очередь даже не Великое Княжение, а…

Но договорить Боре я не дал.

— Приручение трона первого императора, который в музее, как простой экспонат выставили… — хмыкаю я.