Перекресток времен. Дилогия
Шрифт:
"Не было печали, так черти накачали! На хрена козе баян! Прощай хуторок да вишневый садок! Здравствуй, жопа, Новый год!" — расстроился про себя Антоненко, но вида не подал. Понимая всю серьезность момента, он выждал паузу. В душе происходила борьба чувств. — "Что это: провокация или искренность с их стороны?! Какой я на хрен бог! Мне бы с Тани прожить по-человечески остаток лет в тиши да заботе! А с другой стороны: если откажусь, что тогда будет с нашими? Не повернут ли индейцы свои копья и дубинки против нас, после чего украсив свои вигвамы нашими светлыми скальпами? Думай,
— Коля! Быстро соглашайся! Ты теперь, как уаминка, сможешь спокойно жениться на Тани и унаследовать все племя уанка! Это твой звездный шанс! Давай, старик, не дрейфь! Игра стоит свеч! Мы с тобой!
Отсутствие немедленной ответной реакции и внешнее спокойствие Антоненко произвело соответствующее впечатление на всех присутствующих. Если Уваров и Нечипоренко точно знали, что Николай не бог, то у других попаданцев от внезапного открытия схожести их товарища с одним из обитателей саркофагов и картинки, начали возникать смутные чувства, не говоря уже об уаминках.
Наконец приняв решение, Николай спокойно произнес:— Алексей, помоги снять божьи доспехи, а то что-то тесновато мне в них. Дышать мешают.
Пока присутствующие недоуменно смотрели на Антоненко и друг на друга, Нечипоренко помог командиру избавиться от кирасы со шлемом и торжественно водрузил их на прежнее место.
— Да, я — потомок Христа и Виракочи! Все мы здесь — их потомки, дети богов! Это не только великая честь, но и огромная ответственность перед всем миром! И от этой участи нам никуда не деться! — продолжил Николай. — Спасибо за доверие. Выбирать нам не из чего. Волей или неволей мы должны быть вместе. Клянусь, что сделаю все, что в моих силах, не посрамлю земли нашей второй родины. Погибну, но сдержу обещанное. Вы все теперь мои братья… Алексей!
— Я понял, командир. — отозвался Нечипоренко. — Вот чаша серебряная, подходящая… Я ее водой из фляги сполосну…
— Вы прямо как князь Святослав в Доростоле… — невольно вырвалось у Невзорова.
— По обычаю наших предков, — продолжил Антоненко. — Хочу скрепить эту клятву и наше братство своей кровью…
С этими словами Николай вынул свой нож, резким движением надрезал ладонь левой руки и в подставленную чашу упали капли крови. В зале воцарилась тишина. Каждый обдумывал услышаное и увиденое.
— Душа всякого тела есть кровь его. — первым нарушил молчание Невзоров. — Почту за честь, если вы примите меня в свои ряды. Я тоже… Клянусь!
Ни кто из попаданцев не ожидал такого от всегда спокойного и уровновешенного учителя — бывшего белогвардейского капитана. Вслед за Антоненко, Невзоров достал нож и также, сделав надрез на ладони, обагрил кровью подставленную чашу.
— Христос пролил свою кровь во спасение человечества. Прежде чем претерпеть муки на кресте, Сын Божий сам неявно указал на искупительное значение крови, когда во время Тайной вечери угощал ею, преображенной в вино,
Вслед за ним клятву верности и братства дали Уваров, Нечипоренко, Климович, Бажин и Бондарев. Только Новицкий немного задержался, что-то обдумывая и пропуская остальных.
— Как сказал Вергилий: выбирая богов — выбираешь судьбу! — усмехнулся ротмистр. — Если бы нас сейчас видел отец Михаил! Язычество в чистом виде!
Но все же он вынул свой бебут и сделав надрез возле мизинца, капнул кровь в чашу.
— Синчи Пума! Это наша клятва верности и братства! — Антоненко протянул вожду чашу. — Принимаете ли вы ее?!
Вождь низко поклонился и торжественно принял чашу двумя руками.— В нашем народе пролитая воином кровь это священный дар богам! Клятва кровью — священная клятва! — пояснил стоявший рядом Иллайюк, принимая чашу из рук друга.
— Мы принимаем вашу клятву и даем свою: на верность вам! — торжественно объявил Синчи Пума. Достав подаренный ему кинжал, вождь также как и новороссы, надрезал себе руку и пустил кровь в чашу. За ним последовали все уаминки.
Верховный жрец попросил Нечипоренко добавил в чашу воды, а Кайва — немного настойки из своей фляги и приготовить необходимые атрибуты для совершения обряда братания.
После того, как жрец "освятил" чашу, каждый из присутствующих сделал глоток полученного напитка. После обряда братания новороссы принялись более внимательно осматривать все, что находилось в зале. Что здесь только не нашли!
Внимание профессора Левковского привлек небольшой бронзовый ящик, стоящий за одним из саркофагов. Осторожно сняв крышку, он изумленно воскликнул:
— Господа! Посмотрите на это! У меня нет слов! Этого просто не может быть! Книга! Все страницы из золотых пластин! Здесь надписи криптографические! Планы и схемы разные! Просто книга древних знаний!
— Павел Иванович, если вы видите, то может! — откликнулся от противоположной стенки Климович. — Вы лучше сюда посмотрите! Это же настоящий глобус! Глобус Земли! С Евразией, Африкой, обеими Америками! Даже Антарктида есть! Правда все смещено на юг и границы немного другие! Но, как похоже! А на севере, наверное, Атлантида или Гиперборея! Слышал я про такие глобусы в древности. Но там изображено звездное небо, а здесь — Земля!
— Вы сюда взгляните! Полный макет нашей местности с местами расположения природных ископаемых. Как раз там, где мы с Ольховским Сашей были. — добавил с другой стороны Уваров. — И даже указаны еще не разведаные нами…
— Это все принадлежит богам. — пояснил Иллаюйк.
— Конечно, конечно… — соглашаясь с ним, быстро проговорил Левковский. — Мы ничего брать не будем. Но зарисовать-то я могу?!
Уаминки не возражали против просьбы профессора. Он быстро принялся перерисовывать в всегда находящийся с ним альбом все, что посчитал нужным. Помогать профессору добровольно вызвались Невзоров и Бондарев.