Перекрёсток
Шрифт:
— Митч, ты несправедлив, — вмешалась Эбби. — Честно говоря, я ни капли не удивлена. Когда Ник приходил, я догадалась, что здесь что-то не так.
— Я тоже, — добавила Хоуп. — А когда Ник вышел к нам в ресторане, я заметила, что Брюс много для него значит.
Брюс оценил поддержку Хоуп, но мать беспокоилась не из-за того, что Ник равнодушен к Брюсу. Она считала, что Брюс причинит Нику боль. Что Брюс, закрыв глаза, бросился в омут с головой, а потом до него дойдет, что он хочет не этого.
А он бросился.
А если они правы?
— Я люблю тебя, Брюс. И я ничего не имею против геев. Если ты влюбился в Ника, это прекрасно. Я поддержу тебя и приму его в нашу семью. Но я вынуждена признаться, что беспокоюсь. Ты не задумываешься о последствиях своих действий. Ты реагируешь. Ты наверняка считаешь Ника важным человеком в своей жизни. Но я до смерти боюсь, что мы привяжемся друг к другу, а потом ты поймешь, что хочешь не этого. Поэтому я не могу тебя поддержать.
Пошевелиться не выходило. Заговорить тоже. Все, что Брюсу удалось, — это закрыть глаза и надеяться, что мать ошибалась. Он никогда себе не простит, если причинит боль Нику или членам семьи.
Глава 28
Отработал Ник с трудом. Он безостановочно размышлял о разговоре с Брюсом, о разговоре Брюса с отцом, о своем разговоре с матерью и о том, что Брюс не давал о себе знать с тех самых пор, как отправился прокатиться.
Умом он понимал, что Брюсу о многом нужно подумать, и надеялся, что не звонил Брюс лишь потому, что не хотел отвлекать от работы. Однако это не спасало от плохих мыслей.
Вернувшись домой, он зайдет к Брюсу. И хватит уже. Что бы ни случилось, Нику нужно знать правду. Они справятся или разбегутся, но, во всяком случае, Ник не будет жить в неведении.
Несколько минут спустя он свернул на подъездную дорожку. В свете фар он заметил Брюса, стоявшего возле гаража. Когда Ник припарковался, они встретились взглядами.
Выглядел Брюс кошмарно. Ник никогда его таким не видел и, словно по щелчку, догадался, что вот-вот все изменится. То, что между ними происходило, может завершиться еще до того, как у них появится шанс понять, что же это такое.
Может, оно и к лучшему. Однако тяжесть в груди говорила об обратном. Ник сумел пошевелиться, только когда Брюс кивнул в сторону дома, как бы говоря подойти.
И он подошел.
— Привет. — Ник запихнул руки в карманы.
— Привет. — Брюс провел рукой по волосам.
Нервные жесты. Это не сулило ничего хорошего.
— Почему ты стоишь здесь?
Ник хотел его коснуться, но передумал. Истолковать Брюса не получалось, вряд ли стоило его трогать. Они ходили по лезвию ножа. В спальне все шло превосходно. Дружеские
Брюс пожал плечами.
— Я только приехал домой и подумал, что дождусь тебя.
К черту. Если это неправильно, так тому и быть. Ник шагнул к Брюсу. Луна светила ярко, в излучаемом свете можно спокойно различить Брюса — щетину на лице, изгиб подбородка. Поджатые губы, растерянный взгляд.
— Так нормально? — Ник прильнул ближе и поставил ногу между ног Брюса.
Они соприкоснулись. Ник взял в ладони его лицо.
— Уже лучше.
— Хорошо. Я не могу тебя не трогать. Это сводит меня с ума.
— Думаешь, все взаправду, Ник? — В голосе прозвучало искреннее желание. — То, что мы делаем? Из этого реально может что-то получиться? Все по-настоящему? Мне кажется, что да. Но откуда мне на хрен знать?
Сомнения не присущи Брюсу. Сначала он нырял в омут с головой и только потом начинал задавать вопросы. Или задавал вопросы, забивал на ответы и все равно нырял.
— Все кончено? — прямо спросил Ник.
Затаив дыхание, он ждал. Он не сможет нормально дышать, пока не узнает ответ.
— Не знаю. Давай поговорим дома.
Брюс проскользнул мимо Ника. У Ника не осталось иного выбора, кроме как пойти следом. Удивительно, что Брюс направился к дому Ника вместо своего... Ник разозлился. Большую часть времени, за исключением выходных и дней готовки, они торчали у Брюса. Он считал, что так проще сбежать? Скажет, что хотел, и свалит? Брюс, которого он знал, не трусил. Ник начистит ему морду, если он превратится в ссыкуна.
Закрыв за ними дверь, Ник включил свет и бросил ключи на стол.
— В чем дело? Говори, Брюс. Как мне видится, мы либо честно все обсуждаем и разбираемся со всем дерьмом, либо завязываем.
Внутри все дрожало, ныло, разрывалось на части. При мысли о потере Брюса в груди образовалась пустота, пространство, о существовании которого до появления Брюса он не знал.
***
Несмотря на паршивое настроение, полуулыбку Брюс сдержать не сумел.
— Ты командуешь?
— Не сейчас, Брю. Сейчас не время для шуток.
Ник попытался пройти к дивану, но Брюс схватил его за руку.
— Ты назвал меня Брю.
Непонятно, с чего вдруг ему это так понравилось. Многие знакомые звали его Брю. А вот Ник никогда не звал.
— Назвал. А теперь говори, какого хера случилось. Я весь день думал о тебе.
И это ему тоже понравилось — что он не выходил у Ника из головы. Снова вспомнились слова матери и брата. Конечно же, они не хотели его обидеть. Просто у них честная семья. Они высказали Брюсу свои опасения, и он боялся, что они окажутся правы.