Перекресток
Шрифт:
Мансарда в доме, благодаря архитектурному излишеству в виде узкой, крутой и чрезвычайно скрипучей лестницы, имела отдельный вход. Это очень нравилось анархисту, хотя еще ни разу ему не пришлось пользоваться им в «пожарных» или еще каких не благих целях.
— Да у нас сейчас и посидеть не с чем, — сокрушенно отозвался Герд, располагаясь за маленьким приоконным столиком, за которым, похоже, и сидел перед появлением Климовского, во всяком случае, именно здесь лежала раскрытая книга, и стоял стакан с чем-то пахучим, ароматным. — Все холодное, только спиртного, как всегда, вдосталь, но ты ведь не будешь с дороги на голодный желудок…
—
— Конечно-конечно…
Герд метнулся по малюсенькой комнатке к буфетику у противоположной стены, прихватил оттуда чистый стакан, критически оглядел его на свет, решил, что все в порядке, поставил на столик, а следом вытащил из-под трехногого табурета, на котором сидел сам, бутылку без опознавательных знаков, заткнутую, впрочем, отличной пробкой и наполненную прозрачной с легкой синевой жидкостью. Аромат можжевельника, мяты, чабреца, каких-то еще освежающих, бодрящих трав разлился по комнате с новой силой.
— Ты не суетись, — попросил Климовский, принимая стакан из рук Герда. — Садись, давай выпьем…
Спирта в таинственной жидкости было не меньше шестидесяти процентов, он обжигал небо, язык, но тут же эти незначительные ожоги обволакивал легкий привкус летнего луга и можжевельника. Каким образом бледнолицему удавалось не перемешивать ингредиенты в напитке, а доставлять их на вкусовые рецепторы языка каждый в отдельности, для анархиста оставалось вечной загадкой… Впрочем, загадок, связанных с Гердом и Зиной и без спиртного было предостаточно.
Чуть больше года назад, прогуливаясь от нечего делать по окрестным лесам во время очередной отсидки «на дне», Климовский, не находя нужного решения, мучительно размышлял, кому бы из своих знакомых, но абсолютно не причастных к инсургентскому движению, доверить практическое беспокойство о маленькой бензоколонке, прозябающей на краю света, на пользующейся дурной славой трассе ведущей в Сумеречный город. Бывший номинальный хозяин, странный, но бодренький еще старичок, помер в начале лета, на его похороны анархист не успел, да и неважно это было, они не дружили при его жизни, и Климовский числился здесь кем-то вроде друга дальних родственников, иногда наведывающегося отдохнуть от городской суеты и дел в глуши.
В лесу Климовский и встретил странную парочку — мужчину и женщину — исхудавших, явно оголодавших и даже слегка одичавших, одетых в чудные, безразмерные, серые хламиды с таинственными буквами и цифрами над левым нагрудным карманчиком. «Герд Залов и з… Зина», — представился за себя и промолчавшую женщину бледнолицый, несмотря на летнюю пору и давнее шатание по лесу мужчина. То, как он замялся, называя свою спутницу, от внимания анархиста не ускользнуло, но поначалу он решил, что пришелец ниоткуда просто не знал, как лучше назвать её: полным ли именем или сокращенным. А потом эта странность первой встречи исчезла под нагромождением других…
Неожиданно расщедрившийся на добрые поступки Климовский вывел из леса, по их собственному признанию, заплутавшуюся парочку, пригласил в дом, накормил чем-то консервированным, для себя готовить каждый день ему было лениво, дал переодеться в старые дедовы тряпки. Ничего женского, естественно, у покойного старичка не нашлось, и Зина выглядела презабавнейше в оказавшихся ей в пору мужских штанах моды прошлого века, в тесной для её груди клетчатой рубашке, но и её спутник смотрелся не лучше в меньших по размеру обносках, больше напоминая в них огородное пугало, чем нормального человека. При этом свои вещи, вплоть до нижнего белья, почти одинакового у обоих, странная парочка не стала стирать, а как-то даже торжественно сожгла за домом, возле небольшого сарайчика. Климовскому тогда показалось, что таким образом они символически избавляются от своего прошлого… Но выглядело это в чем-то немножко забавно…
На утро анархист еще раз убедился в том, что вытащенные из леса люди не просто странные, а очень странные, но не стал ломать над этим голову. У каждого между ушами полным-полно тараканов и прочих мелких зверушек. И если человек не умеет пользоваться водопроводной колонкой, электрической плиткой, телевизором — то это еще ни о чем не говорит, тем более, человек этот заранее предупредил: «Мы не от мира сего…» Напыщенные поначалу слова с каждой проведенной в обществе странных лесных обитателей минутой подтверждались все ярче и нагляднее.
«Да и ладно, — подумалось тогда Климовскому. — Подумаешь, из психушки сбежали… Люди они, кажется, не буйные, по-своему разумные, а всяких заскоков и отскоков у каждого хватает, разбери только его поведение под микроскопом…» Невольно ему вспомнилась Анаконда, в те времена еще не прямая его руководительница по совершаемой акции, но уже давно — легенда инсургентского движения, которая ни под каким предлогом, никогда в жизни не позволила бы себе одеть ничего розового, даже никем не видимого нижнего белья. «А эти просто от современной техники шарахаются, — продолжил размышление анархист. — Бывает, кто-то голым по пляжам разгуливает, кто-то защищает права бездомных собак, разве это менее странно?»
Подумав вечер, полночи и утро, пораскинув мозгами и так, и этак, Климовский решил поселить Герда и Зину в своем «схороне», сделать их официальными хозяевами лежки. И почему-то его предложение было принято ими с бурным, хотя и тихим в проявлении эмоций восторгом. Оформление всякого рода бумаг на передачу собственности влетело анархисту в кругленькую сумму, да еще и затребовало уйму времени, но и того, и другого на тот момент у Климовского было вдосталь, и он с удовольствием занимался поездками к нотариусу, визитами в городской архив, встречами с полицейскими чинами, заведующими бумагами и порядком в этом районе. Самым сложным оказалось выправить документы самим «маугли», появившимися ниоткуда, но и эту для простых людей неразрешимую проблему с помощью прикормленных заранее чиновников удалось решить без особых затруднений.
Тем временем Герд и Зина обживались в явно непривычной для них среде обитания. От наблюдательного глаза Климовского не ускользнуло, что, будучи совершенно беспомощными в большинстве рядовых, бытовых ситуаций, эта парочка, особенно Герд, отличаются острым умом, дальновидностью и интеллектом. А вот Зина, к счастью для анархиста, оказалась молчуньей, совсем не похожей на современных женщин, умеющих болтать часами и — ни о чем. Впрочем, по сравнению со своим мужчиной, она гораздо быстрее адаптировалась к быту и уже через недельку ловко стряпала что-то на маленькой кухоньке в доме при бензозаправке.