Перекрёсток
Шрифт:
Он оглянулся и вежливо улыбнулся ей, хотя глаза его совсем не улыбались:
— Ты всегда так честна со мной, так обо мне заботишься, что мне и жить с тобой для этого не надо.
Малфой медленно покинул гостиную, задушив в себе острый приступ кого-нибудь стукнуть. Хотя почему кого-нибудь? Пусть мужчины не бьют женщин, но кто сказал, что Забини уже женщина? Вряд ли Паркинсон уже и туда добрался…
Скорпиус поднялся на второй этаж, откуда было удобно следить за входом в замок. Не может же Поттер быть где-то в школе, что ему тут делать? Для его
На втором этаже шла генеральная уборка замка: Филч снял шлем с доспехов Гигантского Рыцаря и даже успел протереть половину, но, видимо, отвлекся, решив доделать все позже. По крайней мере, и чистящее средство, и набор тряпок-терок остался на постаменте, как и снятая голова, являвшая миру зияющую дыру в доспехах.
Малфой решил сесть на подоконник: там прохладно, можно остыть после приятной беседы с Забини. Мимо пробежал второкурсник, задев слизеринца плечом. Коридор, что ли, узкий? Скорпиус легко взмахнул палочкой и отправил мальчишку прямо в дыру доспехов, куда он очень легко проскользнул, издав только писк. Его ботинки стукнулись об утробу Рыцаря, а Малфою даже полегчало.
Он видел кого-то еще, кто стал свидетелем его разрядки при помощи хаффлпаффца, но слизеринцу было наплевать. Он уселся на подоконник, выглянув наружу, но ни на крыльце, ни на дорожках никого не было видно. Либо Поттер увлекся, либо он все же где-то в замке.
Скучно… Точно придется устраивать конкурс, иначе он покроется плесенью или через пару недель Забини покажется ему вполне приемлемым вариантом.
— Малфой, слезь с подоконника.
Он поднял брови, когда откуда-то из класса вышла Роза Уизли. Она даже не посмотрела в его сторону, изучая какую-то книгу.
— Привет, Уизли, — хмыкнул Скорпиус, радуясь хоть такому развлечению. Он спрыгнул на пол и пошел рядом с гриффиндоркой, через ее плечо заглядывая в книгу. — И где твои верные рыцари?
— С каких пор тебя интересуют мои друзья? — наконец, оторвалась Роза от книги и посмотрела на него насмешливо. — Или с тех пор, как Джеймс стал встречаться с девушкой, тебе некуда себя девать?
— Какая ты догадливая, Уизли, за это тебя старостой назначили? — он остановился у лестницы, не собираясь идти дальше в такой компрометирующей компании. — Или ты хорошо попросила Фауста?
— Ой, Малфой, какой же ты все-таки пустозвон, — устало отмахнулась гриффиндорка и пошла вверх, видимо, в Башню факультета.
Скорпиус, может, и ответил бы ей, но догонять Уизли было ниже его достоинства, и он просто пожал плечами, решив, что раз та кузина Поттера, то отвечать за свои слова она не будет. Он сегодня милостив…
— Привет, Малфой, как жизнь? — с лестницы буквально скатился растрепанный, нелепо улыбающийся Поттер. Он светился, как начищенный чайник.
— Откуда ты рухнул? Не с Астрономической ли Башни? — усмехнулся Скорпиус, чувствуя, как поднимается настроение.
— Есть, с кого брать пример, — рассмеялся, судя по всему, очень довольный проведенным временем гриффиндорец. — Может, сотворим какую-нибудь пакость, а то что-то давно мы не беспокоили Филча?
— Есть идеи?
— Ну, может, вспомним юность? Обнажим портреты? — хитро сощурился Джеймс.
— Поттер, тебе одиннадцать, что ли?
— Ну, Малфой, хватит быть взрослым, давай впадем в детство. И перестань хмуриться, найдешь ты себе скоро девушку!
— Ой, Поттер, от большого количества поцелуев у тебя мозг оплавился?
Джеймс отказывался быть серьезным:
— Давай, не будь злым и противным слизеринцем.
— Я такой и есть, — Скорпиус хмыкнул. — Тогда после полуночи на старом месте, я возьму мантии-невидимки…
— Ладно, — гриффиндорец стал рыться в карманах, и Малфой с насмешкой следил за этим действом.
— Что-то потерял?
— Палочку. Наверное, я ее обронил на башне…
Малфой залился смехом, толкнув друга:
— Обронил он, конечно. Случайно так упала она…
— Ой, отвали, — рассмеялся снова Поттер, и они вдвоем поспешили наверх.
— Никогда бы не подумала, что два студента могут сорвать почти все утренние занятия, и им за это ничего не сделали, — Виолетта смеялась, садясь на скамейку у озера и надевая перчатки. С противоположного берега дул холодный ветер, но Джеймсу было жарко, хотя он даже шарф оставил в комнате. По небу ходили темные тучи, превращая вечерний сумрак в почти ночную мглу. Фонари по краям дорожек казались лишь маленькими отсветами далеких огней.
Джеймс сел рядом, улыбаясь: то ли от веселья девушки, то ли от воспоминаний о суматохе, что случилась в Хогвартсе по утру, когда профессора обнаружили, что все портреты в замке периодически обнажаются, смущенно попискивая и прикрываясь руками. Поэтому вместо утренних занятий почти все профессора, Филч и старосты бегали по школе, снимая с картин заклинания.
— И ведь ни один портрет не смог вас опознать, — Виолетта откинула назад голову, все еще смеясь.
— Мы пользовались мантиями-невидимками. Правда, весь запас истратили, но это мелочи, — Джеймс приобнял девушку за талию, притянув к себе. — Жаль только, что у меня была История Магии, а Биннза, по-моему, не тронут не только голые портреты, но и голые девушки, целый отряд… Зато я выспался… Правда, потом я встретил Розу, которая высказала мне все, что думает обо мне и моем чувстве юмора, но это уже издержки производства…
— Роза — это твоя кузина-староста? — уточнила рейвенкловка, перебирая пальцы на его руке.
— Ага, она самая, — усмехнулся гриффиндорец. — У меня их много, кузин, а вот староста — одна. И слава Мерлину, иначе я бы уже давно оказался в больнице Святого Мунго, в закрытой палате…
— А мне кажется, что она милая, — пожала Виолетта плечиками, потянувшись, чтобы запечатлеть на его щеке поцелуй. — И ты ее любишь больше других кузин, только делаешь вид, что постоянно на нее сердишься…