Перекресток
Шрифт:
— Это не допрос, просто я подумал, что ты знаешь, кто подменил нормального зелененького Малфойчика на угрюмого и саркастичного слизеринца…
— Он и есть слизеринец.
— Это пока,— ухмыльнулся Поттер.— Я над этим работаю.
— Да, наверное, ты прав. Если у кого-то и получится, так это у тебя… Я тебе об этом уже говорила…
— Да, я помню и очень стараюсь оправдать твои надежды. Как думаешь, из-за чего Малфой может депрессировать?
МакЛаген задумалась, глядя прямо на слизеринца. Но она не могла видеть Скорпиуса
— Зря ты думаешь, что я все про него знаю. В последнее время он и для меня загадка.
— Ну, ты же его смогла приручить…
Скорпиус сдержал смешок: ну, Поттер дает…
— Я? Я смогла его лишь на время оставить рядом с собой, вот и все… Пока я ему нужна, он рядом. Но я знаю, что он уйдет.
— Тогда зачем ты его держишь?
МакЛаген подняла голову, чтобы посмотреть на Джеймса.
— Я ему нужна…
— То есть ты с ним только ради него?
— Нет, почему…— повела плечами.— Он мне нравится, он не такой, как все… С ним всегда интересно, с ним никогда не знаешь, чего ждать…
— И только?
— Джеймс, что ты хочешь услышать? Что я влюблена в него?
— Ну, хотя бы…— Поттер бросил взгляд в дальний край площадки Астрономической Башни, где стоял Малфой.
— С чего ты взял?
— Ну, ты никогда о нем плохо не отзываешься… Ты столько о нем знаешь… Заботишься… В прошлом году он тебя бросил, обманул, а в этом ты опять с ним… Простила его…
— И ты решил, что я в него влюблена… Слушай, так вот в чем дело!
— Ты о чем?
— Ты сказал об этом Скорпиусу?
— О чем?
— О том, что я влюблена в него!
— Ээ…
— Вот почему он снова проявил ко мне интерес. Как же все просто!
— Лиана…
— А я ломала голову, почему…
— Лиана…
— Скорпиус остался собой,— чуть грустно улыбнулась.— Он ищет, он постоянно ищет то, чего не было в его жизни. Это здорово… Только…
— Только что?— Джеймс нахмурился.
— Только я не могу дать ему этого,— большие глаза с тоской посмотрели в темное небо.— Я не позволила себе его полюбить, потому что его нельзя любить…
— Лиана!
— Джеймс, ты сам хотел это услышать,— девчонка положила руку на плечо Поттера.— Я не говорю, что его нельзя полюбить, что ты! Он, как и все, достоин любви. Но тот, кто полюбит Скорпиуса, будет один миг счастлив и миллион мгновений несчастен…
— Лиана, не надо,— почти с мольбой попросил Джеймс, отстраняя ее.— Ты не права...
МакЛаген снова чуть улыбнулась, опустив голову.
— Мне жаль, что я не помогла тебе, но, знаешь, я и себе-то помочь не могу…
— В смысле?
— Мне очень хочется не быть зависимой от Малфоя, но у меня не получается. Он притягивает меня, как магнит, как что-то неизведанное, как тайна — тайна странной человеческой души, которая сама себя годами перекраивала…
— Значит, я не рыба,— Скорпиус хладнокровно снял с себя мантию-невидимку, заставив МакЛаген вздрогнуть и обернуться,— я просто объект изучения. Так сказать, эксперимент, который никак не дойдет до своего итога…
Поттер сидел бледный и растерянный, кусая губу. Наверное, он думал, что все испортил, что сделал что-то не так. На самом деле, он сделал все прекрасно, и сейчас Малфой чувствовал облегчение и спокойствие, которого эти два дня никак не мог найти. Неизвестность мучила, и теперь он точно знал все, что хотел.
— Я должна была догадаться…— Лиана обернулась к Джеймсу, качая головой.— Что же ты наделал…
— Я?— гриффиндорец спрыгнул с парапета, на котором сидел.— Да, я наделал: я глупо решил, что ты его любишь. В следующий раз я буду слушать Малфоя: тот лучше меня разбирается в вас…
— Думаю, МакЛаген, я понял твой ответ,— холодно произнес Скорпиус, отвлекая ее от гриффиндорца.— Что ж, приглашу кого-то другого. Конечно, если ты не решишь, что твой эксперимент еще не окончен…
— Ты, как всегда, все слишком буквально понял,— грустно проговорила Лиана, делая к нему шаг. Скорпиус не отшатнулся, не двинулся — просто равнодушно смотрел на девчонку.
— Тебе виднее,— пожал плечами слизеринец и шагнул к выходу с Башни. Джеймс последовал за ним, лишь раз оглянувшись на рейвенкловку. Лиана растерянно смотрела им вслед мокрыми от слез глазами.
— Забыли,— бросил Скорпиус, медленно спускаясь по винтовой лестнице.
— Забыли,— кивнул Джеймс, тут же чуть улыбнувшись: сколько же всего им еще придется забыть за предстоящие годы?
*
— Смотри, Поттер, какая иностранка, нравится?
— Ай, иди ты, Малфой, у нее же нос, как у дяди Рона…
— Ну, тем более, родной профиль…
— Да пошел ты!
— Не машись, пожалуйста, бутылкой, или я тебя в снег сброшу, будешь на балу перевязанным…
— Ты из какой школы будешь приглашать?
— А есть разница?
— Ну, мне кажется, что с моей парадной мантией мех Дурмстранга не будет смотреться. Я, пожалуй, возьму в оборот вон ту красотку…
— Которую? Которая чистит кирзовые сапоги снегом?
— Малфой! Ты не пробовал носить очки? Это парень!
— Правда? Вот бешеный гиппогриф, а я уж и глаз положил…
По опушке Запретного леса прокатились раскаты смеха, несколько ворон вспорхнули с веток. Хагрид, который расчищал наметенный за ночь снег вокруг огромной кареты Шармбатона, поднял голову, ища источник хохота.
— Смотри, Уизли прогуливается… Она с которым из кавалером идет на бал?
— По-моему, с обоими,— фыркнул Джеймс, схватившись за ветку дерева, чтобы действительно не нырнуть в сугроб.— Я не спрашивал…
— Ну, ты бы мог ее пригласить.
— Малфой, что я тебе плохого сделал?— почти обиженно спросил Поттер, допивая свою бутылку с разбавленным Огневиски.