Перекрестья
Шрифт:
Она улыбнулась ему в ответ:
— Я тебя тоже.
10
— Сегодня вы выглядите куда лучше, — сказал Дженсен, заняв место, предназначенное для гостя, по другую сторону огромного, как аэродром, письменного стола Лютера Брейди.
Дженсен и сам хотел иметь такой же кабинет — высокие потолки, розетки световых люков на потолке и ряд окон от пола до потолка, из которых открывался потрясающий вид на деловую часть города и небоскреб Крайслер-Билдинг. Стены были сплошь отделаны ореховыми панелями, если не
Действующий Первый Дорменталист и Верховный Контролер был симпатичным широкоплечим мужчиной среднего роста, с длинными вьющимися каштановыми волосами, которым он позволял падать на воротник. Несколько лет назад Дженсен заметил, что в копне его каштановых волос мелькнула седая прядь, но прожила она недолго. Сегодня на Лютере Брейди был один из его костюмов от Хики — Фримена или Дольче и Габбаны — он никогда не носил мундира, — которые предпочитал для появления на людях. Он был общественным лицом дорментализма и в таковом качестве должен был производить впечатление. Лютер Брейди был не только главой церкви, но и ее несравненным специалистом по связям с общественностью.
Дженсен не мог не признать, что шеф был великолепен в обеих ролях, но особенно в последней. Когда Брейди появлялся на экране телевизора, он был воплощением рассудительности, благородства и самоотверженности. Чемпион и обладатель Кубка Альтруизма.
— Лучше? — нахмурился Брейди. — Что ты имеешь в виду?
— Вчера у вас был усталый вид.
Брейди сделал маленькую, но выразительную паузу.
— Ничего удивительного, — сказал он, — если учесть, сколько потребовалось усилий, чтобы обеспечить низкое давление к северу от воскресного митинга.
Дженсен помнил, как он всю неделю просматривал сводки погоды, готовясь к неизбежному дождю, который хлынет во время митинга. Но в субботнюю ночь и в воскресенье утром грозовой фронт ушел к северу. Дженсен списал это на везение, но вот теперь Брейди рассказал ему...
— Это вы сделали?
— Ну, не один я. Мне помогала пара членов Высшего Совета. Наверно, я мог справиться и сам, но я должен был уделить определенное внимание и моему обращению к собравшимся. Ты же знаешь, что мы, Полностью
Слившиеся, можем быть высшими существами, но мы не боги.
Да, мы не боги, виновато содрогнувшись, подумал Дженсен. Кое-кого из нас даже высшим существом нельзя назвать.
— Мне была бы нужна твоя помощь, — со смущенным видом добавил Брейди, — но я не хотел отвлекать от обязанностей по обеспечению безопасности.
Хвала Ноомри, что ты этого не сделал, подумал Дженсен. Могла вскрыться эта позорная история... Брейди откинулся на спинку стула.
— Я уверен, что ты знаешь — я провожу воскресные ночи в горах, чтобы побыть наедине со своим кселтоном и обрести новые запасы духа. Мне необходим отдых.
Дженсен кивнул. Немало воскресных ночей Брейди проводил в своем доме в высокогорных лесах.
— Как-нибудь ты должен
«Компендиум»... самая потрясающая, удивительная и магическая книга, которую Дженсен когда-либо видел, читал или мог себе представить. Он томился желанием снова увидеть ее, прикоснуться к ней, полистать ее страницы. В самый тяжелый момент его жизни, когда пошатнулась вера в цели и убеждения церкви, Лютер Брейди показал ему «Компендиум» — и все сомнения исчезли как дым.
Да! — хотелось сказать Дженсену. Да, пригласи меня!
Я хочу снова увидеть «Компендиум». Но следующие слова Брейди остановили его:
— А почитав «Компендиум», мы сможем вместе полетать над лесом. Это так успокаивает — наблюдать сверху за жизнью природы.
У Дженсена внезапно пересохло во рту и язык примерз к нёбу. Левитация? У него замерло сердце. Нет... этого не может быть. Но он должен сохранять присутствие духа.
— Я полон ожидания.
— Но пока отложим эту тему. — Брейди выпрямился на стуле. — Почему ты хотел увидеть меня?
Вот оно, начинается, подумал Дженсен.
Он изложил факты. Некто пытался вступить в общину под вымышленным именем. Выяснилось, что обманщика зовут Джейсон Амурри. Сын Альдо Амурри.
— Невероятно! Сын Альдо Амурри!
— Вы слышали о нем?
— Конечно. Очень богатый и известный человек. Из-за этой истории мы можем получить очень плохую прессу. И потерять весьма богатого благотворителя. А у его сына есть деньги?
Дженсен облизал губы.
— Кое-что имеется.
— Как много? — Эти слова звучали скорее как угроза, а не как вопрос.
Дженсен показал ему распечатку финансовой декларации, которую Мариготта нашел в Интернете.
Брейди покрылся синеватой бледностью — от корней волос и, в чем Дженсен не сомневался, до кончиков пальцев. Он знал, что босс может гневаться, но в таком состоянии он его не видел.
— В то время я понятия ни о чем не имел, — пробормотал он. — Откуда мне было знать?
— К тебе пришел человек, который стоит двести миллионов долларов, а ты его выкинул за дверь!
Кроме того, что он был Действующим Первым Дорменталистом и Верховным Контролером, Брейди также исполнял обязанности Главного Финансиста, и в таковом качестве занимался сбором средств для финансирования проектов церкви — особенно одного из них.
Не будь Дженсен Великим Паладином, не будь он допущен к Опусу Омега, может, он был бы разочарован. Но знание тайны Опуса объясняло потребность иеркви в постоянном поступлении наличности.
— Тогда я знал лишь, что он дал нам ложные имя и адрес и устроил жуткий скандал на первом Занятии по Пробуждению. Его поведение отвечало всем признакам Нежелательной Личности. Тем критериям, которые, должен добавить, вы сами определили.
Брейди бросил на своего помощника быстрый враждебный взгляд и вместе со стулом развернулся к окну. Дженсен перевел дыхание. Он все делал строго по инструкции; по крайней мере, этим он мог оправдаться.