Перелом
Шрифт:
— Можно ли будет провести вскрытие в этом здании?
— Да. В комнате для бальзамирования, когда она будет свободна. Единственная проблема — у нас нет всех нужных вам инструментов. В частности, черепной пилы.
— Инструменты я смогу раздобыть.
Гарольд произвел на него сильное впечатление. Несмотря на свой жутковатый вид, он оказался информированным и весьма эффективным менеджером.
— Должен упомянуть, что мероприятие связано с большими затратами.
— О какой сумме идет речь?
— Нам придется платить транспортной компании и могильщикам. Лица, обеспечивающие сохранность склепов и памятников, также потребуют вознаграждения. Кроме того, гонорар за получение разрешения, контроль и пользование комнатой для бальзамирования.
— Не могли бы вы назвать хотя бы примерную цифру?
— По меньшей мере несколько тысяч долларов.
Джек слегка присвистнул, делая вид, что считает сумму слишком большой, хотя на самом деле она оказалась меньше, чем он предполагал.
— Скажите, я могу вам позвонить в нерабочее время?
— Я дам вам номер своего сотового телефона.
— Потрясающе! — восхитился Джек. — Вы и адрес Стэнхоупов знаете?
— Естественно. Их дом знают все. Он достопримечательность Брайтона.
Через несколько минут Джек уже сидел в автомобиле и барабанил пальцами — на сей раз по рулю. Он снова размышлял о том, что делать дальше. Шел третий час. Ехать в суд он не собирался. Он всегда предпочитал быть не пассивным наблюдателем, а человеком действия.
Он потянулся за картой. На то, чтобы найти Мемориальную больницу Ньютона, у него ушло несколько минут. И Джек включил зажигание.
Мемориальная больница Ньютона была похожа на все больницы пригородов, в которых довелось побывать Джеку. Самое старое отделение больницы было декорировано разнообразными архитектурными деталями. Остальные части здания были попроще. Последнее отделение строилось уже без излишеств — из кирпича и затененного стекла.
Джек поставил машину на парковке для посетителей неподалеку от небольшого озера. Стая канадских гусей словно застыла на воде, и в этой неподвижности птицы были похожи на подсадных. Джек заглянул в объемную папку с документами, чтобы лучше запомнить имена людей, с которыми собирался поговорить. Это были доктор Матт Гилберт из приемного покоя неотложной помощи, медсестра Джорджина О’Киф и штатный больничный кардиолог доктор Ноэль Эверетт. Они были свидетелями со стороны истца, а защитник уже взял у них предварительные письменные показания. Больше всего Джека беспокоила проблема цианоза.
Минуя центральный вход и обойдя здание, Джек направился к приемному покою отделения неотложной помощи. Карет «скорой помощи» на разгрузке не было. Джек вошел в отделение.
Похоже, время для визита было выбрано удачно. Около регистрационной стойки стояли три человека, но они не выглядели больными. Сидевшая за стойкой медсестра в белой форменной одежде и со стетоскопом на груди посмотрела на Джека.
— Затишье перед бурей? — пошутил Джек.
— Похоже на то. Чем могу вам помочь?
Джек помахал значком и поинтересовался местонахождением Матта и Джорджины. Чтобы показать, что они хорошо знакомы, Джек сознательно опустил их фамилии.
— Они еще не пришли, — ответила дежурная сестра. — Сегодня они работают в вечернюю смену.
— И когда начинается их смена?
— В три.
Джек взглянул на часы. Стрелки приближались к трем часам дня.
— Значит, они скоро появятся?
— Пусть только попробуют опоздать! — с угрозой произнесла сестра. Но при этом она улыбалась, давая понять, что шутит.
— А доктор Ноэль Эверетту себя? — спросил Джек.
— Она где-то здесь. Вы хотите, чтобы я с ней связалась?
— Да, если вам не трудно.
Джек присоединился к сидящей троице. Они почему-то избегали смотреть в его сторону. Джек перевел взгляд на столик со старым номером журнала. Он долго рассматривал обложку, но брать журнал в руки не стал. Он думал о том, как трудно будет убедить Джордана Стэнхоупа дать согласие на эксгумацию. Это было так же невозможно, как штурм Эвереста без кислородного прибора и без одежды. Он на миг улыбнулся, представив, как пара голозадых альпинистов приветственно машет со скалистой вершины. Но в мире нет ничего невозможного — он знал это. Джек услышал, как в давно устаревшем динамике внутренней связи прозвучало имя доктора Эверетт.
Через пять минут дежурная сестра попросила его подойти к стойке и сообщила, что доктор Эверетт находится в отделении радиологии и готова с ним побеседовать.
Джек без труда нашел отделение радиологии и рентгенологии. Доктор Эверетт находилась в небольшой просмотровой комнате и внимательно изучала закрепленные рентгенограммы. Единственный источник освещения находился в стене за снимками, и кардиолог в белом халате при этом бледном свете напоминала привидение. Джек решил действовать прямо. Представившись, он сразу объяснил, зачем явился.
— Я должна выступить в качестве эксперта со стороны истца, — столь же откровенно сказала Ноэль. — Я скажу, что к тому моменту, когда пациентку доставили сюда, у нас уже не было возможности вернуть ее к жизни. Я была возмущена, узнав, что ее могли привезти раньше. Многие из нас, старомодных докторов, лечащих всех, кто к ним обращается, а не только тех, кто заранее им заплатил, очень недовольны врачами, практикующими в так называемой concierge-медицине. Мы убеждены, что они работают ради своей выгоды, а вовсе не в интересах пациента, как они утверждают.
— Значит, вы выступаете на стороне истца потому, что доктор Бауман практикует concierge-медицину? — спросил пораженный ее реакцией Джек.
— Нет, — ответила Эверетт. — Я выступаю потому, что пациент был доставлен в стационар с задержкой, хотя всем известно, что при инфаркте миокарда к лечению важно приступить как можно скорее. Если это каким-то образом совпадает с моим отношением к concierge-медицине, то пусть так и будет!
— Я уважаю вашу позицию, доктор Эверетт, и я, поверьте, здесь вовсе не для того, чтобы убедить вас в обратном. Я всего лишь хочу узнать о степени цианоза Пейшенс Стэнхоуп при поступлении в больницу. Вам тогда ничего не бросилось в глаза?