Переломный момент
Шрифт:
– Что ж… да, может быть, немного, – признался Джоунс. Он убрал волосы от ее лица, намотал одну длинную прядь на палец. – Я просто… я не знаю. Тренировался произносить много чего. «Я отправился искать тебя, как только смог». И «ни дня не проходило, чтобы я не думал о тебе и о том, как буду с тобой».
Снова выступили слезы.
– Это было прекрасно, – прошептала Молли.
– Я полагал, что мне придется ползать на коленях, чтобы ты хотя бы поговорила со мной, не говоря уже о том…
– Чтобы я позволила затрахать себя
Джоунс рассмеялся. Его всегда заводило, когда этот ротик произносил такие словечки.
– Теперь я твой муж. Не думаю, что мне впредь такое позволят.
– Хочешь поспорить? – рассмеялась и она.
На сей раз она поцеловала его, прижимая к себе, пока они не упали на кровать, сплетясь в объятьях.
Но как только он попытался снять с нее платье, она снова его остановила.
– Я должна признаться, – сказала Молли. Ее волосы разметались по белой подушке, юбка задралась, обнажив ее длинные-длинные ноги. – Я солгала, на самом деле я не так много набрала.
Отвлекаясь, он поцеловал гладкую бледную внутреннюю поверхность бедра, пробираясь выше под юбку.
Проклятье, как она хорошо пахла! Ее трусики были из белого кружева – очень миленькие. Очень тонкие и подобающие невесте. Но они не нужны, и Дейв разорвал их.
– Эй! – засмеялась Молли. – Ты слушаешь? Я тут кое в чем признаюсь.
– Нет, – ответил он и поцеловал ее.
Возможно, она продолжила беседовать с ним, но, скорее всего, нет.
Но даже если и так, Джоунс не слышал ни слова. За исключением молящего «пожалуйста», когда она дотронулась до него и потянула на себя.
У Молли наготове был презерватив, но ему пришло в голову, что в этом нет необходимости, они же женаты. И что? Он что, сумасшедший? Им нельзя заводить детей.
Он совсем спятил?
Она помогла натянуть презерватив и направила Дейва в себя, а между ними путались и мешали ее проклятое платье, его рубашка и брюки, сползшие к щиколоткам. Только это не имело значения, потому что Молли прильнула к нему, и он был дома, он был дома, он был дома…
И лишь намного, намного позже, когда Джоунс все еще полулежал на ней, а она водила пальчиками по его волосам и спине, обтянутой тканью, он понял, что, наверное, остаться в рубашке было к лучшему.
Если бы он разделся, Молли обнаружила бы неровный шрам у его правой лопатки.
На спине Джоунса было множество шрамов – памятные сувениры о многолетнем пребывании в тюрьме, где применяли всевозможные пытки. Но этот был новым, Молли расстроилась бы, увидев его, и…
Он приподнялся и посмотрел на нее сверху, потому что внезапно понял, откуда взялась ее скромность.
Тогда в Индонезии ее подстрелили из-за него. Они нашли чемодан, битком набитый деньгами. За ним охотились все, кому не лень: каждый никудышный головорез, каждый, косящий под террориста. Джоунс и Молли поступили
Вот только он струсил. Сделал вид, что дело в жадности. Неужели он действительно оставит эту кучу денег просто лежать там?! Так что Джоунс забрал чемодан и сбежал. Но бежал он не от бандитов, жаждущих наживы. Он убегал от Молли. От того, насколько хорошо с ней было. От понимания, что не может обеспечить ей защиту и безопасность, пока Чай жив.
Конечно же, плохие парни пришли за деньгами. А когда не нашли их, подстрелили Молли.
– Дай мне взглянуть, – сказал он, слезая с нее и помогая сесть на кровати.
Молли точно знала, о чем он говорит.
– Все не так уж и плохо.
– Тогда почему ты так вцепилась в это платье?
– Это же моя брачная ночь, грубиян, – честно ответила она. – Я намерена сохранить побольше чудесных воспоминаний о том, как, став мужем и женой, мы первый раз любили друг друга. Прости за мелочность, но меня совершенно не прельщает воспоминание, как мужское достоинство моего жениха съежилось до размеров арахиса, стоило лишь снять свадебный наряд.
Руки Молли выскользнули из рукавов, и…
Ох, Иисусе.
Она попыталась отвлечь его, сняв одновременно и лифчик. Ему нравились ее груди, такие мягкие и полные, и она это знала, но…
Боже правый.
В каком-то смысле она была права. Действительно не так уж и плохо. Просто это было именно тем, чем было – маленьким, слегка сморщенным шрамом от сквозного пулевого ранения в предплечье, и от этой неприглядной истины его замутило.
– Мне так жаль, – прошептал он.
– Мне тоже, – отозвалась Молли. – Но ведь могло быть гораздо хуже.
Без шуток, пуля, ранившая ее в руку, могла попасть в грудь. Или в горло. Или в голову.
Если бы так случилось, она была бы уже три года как в могиле. И он бы тоже умер.
Может, не физически, но эмоционально – точно.
Его охватила паника. А если он ошибается насчет того, что все у них будет легко и просто?
Он уверенно заявил ей, что они в безопасности, и даже настаивал на этом. История Молли Андерсон, вышедшей замуж за какого-то придурка из «МОС» ради спасения кенийской девушки, станет известна в международных кругах. Во всяком случае, это пойдет на пользу: подтвердит слухи, что Грейди Морант, известный также как Дейвид Джоунс, безвременно скончался.
Они будут в полном порядке, пока не привлекут к себе излишнего внимания. Да, ему придется оставаться Лесли Поллардом до конца своих дней, но существовали вещи и похуже.
Сейчас его сводило с ума, что какие-то люди намерены застрелить Молли по причинам, не имеющим отношения к Джоунсу.
Хотя, может, если он будет оставаться рядом с ней и никогда не выпустит ее из поля зрения…
Она очень нежно поцеловала его.
– Ты в порядке?
Джоунс отстранился и посмотрел ей в глаза.