Перемены. Адская работенка

Батчер Джим

Мы остановились. Взметнулась пыль, вопли сверхъестественных тварей смолкли, точно кто-то повернул выключатель. Воцарилась оглушительная тишина.

Мы постояли некоторое время, израненные и задыхающиеся. Гард сползла на пол.

– Ты была права, – сказал я. – Не следовало переживать по поводу малков на обратном пути.

Гард устало улыбнулась:

– Это был мой любимый топор.

– Ты можешь за ним вернуться, – предложил я. – А я подожду тебя здесь.

Она фыркнула.

Мыш ковыляющим шагом выбрался из туннеля. Вцепившаяся в его ошейник Элизабет Брэддок явно очень

переживала из-за отсутствия одежды.

– Чт-то? – прошептала она. – Что здесь произошло? Я не п-понимаю.

– Все в порядке, миссис Брэддок, – ответил я. – Вы в безопасности. Мы собираемся вернуть вас мужу.

Она закрыла глаза, содрогнулась и расплакалась. Опустившись на колени, она обняла Мыша за лохматую гриву и спрятала лицо в его шерсти. Девушка тряслась от холода. Я снял плащ и накинул на нее.

Гард посмотрела на Элизабет, затем на свою сломанную руку и вздохнула:

– Мне нужно выпить.

Я выплюнул изо рта немного попавших туда камешков:

– Аналогично. Идем.

Я протянул ей руку, и Гард приняла ее.

Несколько часов и врачей спустя мы с Гард вернулись в паб, где близился к завершению пивной фестиваль, и теперь сидели за столиком с Маком. Обрушив на нас ворох запинающихся благодарностей, Брэддоки сбежали. Бочонок Мака украшала голубая ленточка. Он налил нам всем по кружке.

– Ночь живого пива, – сказал я. Мне выдали обезболивающие для плеча, но я собирался принять их дома, в постели. Поэтому у меня сильно болело практически везде. – Больше похоже на ночь живых синяков.

Мак поднялся, осушил кружку и отсалютовал ею нам с Гард:

– Спасибо.

– Нет проблем, – ответил я.

Гард с легкой улыбкой наклонила голову, и Мак удалился.

Прикончив свою кружку, она изучила шину на руке.

– Близкое попадание.

– Это верно, – ответил я. – Можно задать тебе вопрос?

Она кивнула.

– Гренделеныш назвал тебя отродьем Одина, – сказал я.

– Верно.

– Я знаю только одну персону, которую можно было бы так назвать.

– Есть и другие, – ответила Гард. – Но все слышали лишь о самом знаменитом.

– Ты назвала гренделеныша потомком Гренделя, – сказал я. – Я правильно понимаю, что ты – потомок Одина?

Гард улыбнулась:

– У наших с гренделенышем семейств долгая история.

– Он назвал тебя выбирающей, – заметил я.

Продолжая загадочно улыбаться, она пожала плечами.

– Гард – не твое настоящее имя, – сказал я. – Верно?

– Конечно нет, – ответила она.

Я отхлебнул премиального темного пива Мака:

– Ты валькирия. Настоящая.

Ее лицо было непроницаемым.

– Я-то думал, валькирии в основном занимаются вопросами доставки, – продолжил я. – Выбирают лучших воинов среди павших. Забирают в Валгаллу. Ах да, и разносят там напитки. Девственные дочери Одина, наливающие медовуху воинам, которые пируют в ожидании Рагнарёка.

Запрокинув голову, Гард расхохоталась:

– Девственные дочери!

Тряхнув волосами, она поднялась и снова посмотрела на сломанную руку. Потом вдруг наклонилась и поцеловала меня. Ее губы были сладкими, жадными, пылающими – я ощутил поцелуй всем телом, до самых кончиков

пальцев на ногах. Хм, и не только.

Она медленно отстранилась, ее бледно-голубые глаза сияли. Затем подмигнула мне и сказала:

– Не верь всему, что пишут в книгах, Дрезден. – Повернулась, чтобы уйти, но, задержавшись, оглянулась через плечо. – Хотя, по правде сказать, иногда ему действительно нравится, когда мы называем его папочкой. Я Сигрун.

Я проводил Сигрун взглядом. Потом прикончил пиво. Мыш с готовностью поднялся, виляя хвостом, и мы отправились домой.

Выходной

Из антологии «Диетическая кровь» под редакцией Кевина Дж. Андерсона

Действие происходит между событиями «Маленького одолжения» и «Продажной шкуры».

Кевин Андерсон разговорился со мной на Нью-Йоркском конвенте комиксов и спросил, не хочу ли я поучаствовать в новой (по крайней мере, для меня) разновидности антологии: авторы, знаменитые своими книгами о сверхъестественном и ужасах, пробовали себя в комическом жанре. Я с восторгом согласился.

Бедный Дрезден. Вечно я взваливаю на его плечи тяжесть всего мира – мне от этого действительно неловко. Честное слово. Чувствую себя просто ужасно.

Ну да ладно. Меньше «жути», больше «веселья», – в общем, суть вы уловили. Мучить Гарри, когда вокруг кишат мастера-вампиры, сверхупыри, призраки, демоны и огры, не проблема. Но меня заинтриговала идея заставить его пережить не меньшие разочарование и смущение в ситуации с относительно тривиальными оппонентами и проблемами.

Я понятия не имею, как вы отнесетесь к несчастному Гарри, изо всех сил пытающемуся получить удовольствие от выходного, однако мне кажется, что получилось чертовски забавно.

Вор исследовал очередной дверной проем с ловушкой, когда я услышал приближающийся топот. Святая Женщина находилась на середине проповеди, посвященной вежливости или чему-то подобному, но я поднял руку, подав знак замолчать, и она подчинилась. Я на слух насчитал не меньше двадцати пар ног.

Издав что-то вроде рычания, я потянулся к мечу:

– Гости.

– Спокойно, сын мой, – сказала Святая Женщина. – Мы даже не знаем, кто это.

Разрушенный мавзолей располагался на порядочном расстоянии от проторенной дороги, поэтому вряд ли кто-то забрел сюда случайно. Святая Женщина, должно быть, блаженная, если верит, что к нам решили заглянуть друзья. Мгновение спустя они появились – местный Магистрат и два десятка его головорезов.

– Вечно эти коррумпированные госчиновники! – пробормотал Чародей за моей спиной.

Я оглянулся на него, затем поискал глазами Вора. Шустрая маленькая негодяйка исчезла.

– Вы совершили незаконное проникновение! – загремел Магистрат. Голосина что надо. – Немедленно покиньте это место под угрозой наказания и преследования законом!

– Сэр! – ответила Святая Женщина. – Наша миссия здесь крайне важна. У нас есть предписание вашего сеньора, согласно которому вам следует оказать нам помощь и содействие в этом деле.