Перемирие на Бакуре
Шрифт:
— Сэр, — доложил Делкис. — Вы правы. Они вышли из гиперпространства сразу за пределами системы.
— Ум-гм…
Оказаться правым, безусловно, приятно, но лучше бы чужие направились прямиком к себе домой. Он потянулся. Что дальше? Люк поставил чашку на БАК. В качестве стола БАК ему нравился больше, чем в качестве консультанта по стратегии.
— Делкис, закодируй сообщение для адмирала Акбара. Нам требуется подкрепление. Включи туда запись сражения, которую вел БАК — чтобы они поняли, с чем мы тут столкнулись. В полчаса уложишься?
— Будет сделано, сэр.
Спасибо
— Давай.
Теперь корабли должны заправиться, пилоты — отдохнуть.
— Командиры эскадрилий, это «Смятение». Отлично поработали. Возвращайтесь домой.
Манчиско тряхнула косами и, давая выход чувствам, стукнула навигатора-дуро по плечу.
Голубые точки кораблей Альянса повернули к «Смятению». В наушниках Люка затрещало.
— Командир группировки Альянса, говорит коммодор Танас. Вы можете передавать и принимать голографические изображения?
— Да, только нам нужно время для настройки. Дайте нам пять минут.
Лейтенант Делкис уже склонился над пультом управления совсем недавно залатанной на скорую руку аппаратуры.
— Сообщи, когда будешь готов, — добавил Люк.
— Порядок, — заявил наконец Делкис. — Работает в обе стороны.
Над приборной панелью возникло трехмерное изображение мужчины лет пятидесяти, с узким лицом и темными волосами, остриженными настолько коротко, чтобы не замечать, что они вьются.
— Спасибо, — сказал коммодор Танас. — И примите мои поздравления.
— Они далеко не ушли.
— Знаю, Мы будем настороже. А вы… Ну, может быть, вы захотите покинуть зону боевых действий. Учтите, осколки их кораблей так и «светятся».
— Светятся?
— Либо реакторы сси-рууви дают течь, либо им наплевать, что они гадят в системе.
Так, новый термин: сси-рууви. И еще кое-что очень важное. Если чужие собираются захватить Бакуру, то почему засоряют систему радиоактивным шлаком?
Да и зачем Танасу возиться с настройкой, чтобы сообщить малозначащие сведения? Люк размышлял над этим, глядя, как тускнеет изображение имперского офицера. Либо Танас решил взглянуть на противника, либо — раз уж ему стало известно о голографической аппаратуре — он решил узнать, что еще они украли у Империи? Либо на самом деле решил предупредить… Люк взглянул на золотистые огоньки «союзников».
— Проанализировать новую информацию, — приказал он БАКу.
По экрану заскользили колонки цифр. Люк убрал чашку, чтобы не мешала считывать информацию. Имперский крейсер дрейфовал, чувствовалось, что он сильно пострадал во время сражения. Уцелевшие силы Танаса выходили из боя и подтягивались к флагману, защищая его и… планету.
Люку пришло в голову, что едва ли он стал бы верить имперцу, заявившему, что готов предоставить помощь. Делать так, чтобы люди доверяли друг другу, — работа Лейи.
— Еще раз спасибо, «Сокол», — сказал он. — Как обстоят дела на Шестой планете?
— Мы расскажем тебе об этом, но… попозже, — ответила Лейя.
5
Бакурианский сенатор Гаэриель Каптисон сидела за столом, положив ногу
Этим утром Гаэриель долго простояла под дождем, следя за тем, как листья поккты танцуют под ударами капелек воды. Это было так приятно — чувствовать, как влага струится по коже и волосам, проникает во все поры тела.
Стараясь успокоиться, Гаэриель глубоко вздохнула и сложила на столе руки. Сегодня у нее был знаменательный день. В Империи существовало правило, согласно которому по окончании учебного заведения студент должен был непременно пройти годичную стажировку в Имперском Центре — один из способов, с помощью которого Император насаждал свою философию в подвластных ему мирах. Без этого нельзя было надеяться на получение работы в правительстве. Вернувшись домой по окончании стажировки, Гаэриель стала самым молодым сенатором и теперь сидела здесь, явившись в зал заседаний по первому в своей жизни экстренному вызову.
Слева от Гаэриель вверх уходили ступени, заканчиваясь площадкой, на которой стояло массивное кресло с пурпурной подушкой, предназначенное для губернатора Нереуса. Сенат, чье влияние год от года становилось все слабее, очень заботился об удобстве и комфорте губернатора.
На среднем уровне — там, где сидела Гаэриель, — стояли два длинных стола, а еще дальше вниз по ступеням, на самом нижнем уровне, были видны другие столы, замыкающие собой большое открытое пространство.
Орн Белден, старший сенатор, проскрипел, обращаясь к сенатору Говай:
— Вы что, ничего не понимаете? По сравнению с системами, которые действительно важны для Императора, у нас такие корабли и такая аппаратура, что… Ну, корабли старше меня, а аппаратуру просто некому обслуживать. Персонал совершенно необученный…
— Всем встать! — рявкнул голос у входа в зал.
Служители, одетые в старинные темно-лиловые камзолы и плотно обтягивающие штаны, стукнули древками копий по покрытому ковром полу. Гаэри поднялась вместе с тридцатью девятью другими сенаторами. Она надеялась, что сессия не затянется слишком долго. Только не сейчас, когда им угрожает нашествие сси-руук.
В зал большими шагами вошел имперский губернатор Вилек Нереус. Сопровождающие его четыре офицера в черных шлемах показались Гаэри похожими на длинноногих жуков. На губернаторе была специально разработанная для него форменная одежда. Тяжелый от золотых шнурков и кантов короткий мундир, скроенный таким образом, чтобы возникала иллюзия конуса, сужающегося от плечей к талии, и плотно обтягивающие черные перчатки создали губернатору репутацию человека утонченного. У него были грубые черты лица с ханжески поджатыми губами и важная походка, долженствующая подчеркнуть его значительность.