Перемирия не будет
Шрифт:
Я не понимала зачем перья пока горничная не развернула шуршащий упаковочной бумагой кофр для платья, доставленный часом ранее. Приталенный шёлковый спенсер* сидел словно вторая кожа, расшитые подобно маске, вороньими перьями рукава и пикантно низкий вырез превращали обыденную деталь туалета в эротическую провокацию.
И, пожалуй, я бы смирилась с вырезом, перьями и имитацией обнаженного тела под вышитой чёрными, парящими птицами, шифоновой юбкой с телесного цвета чахлом, в конце концов мы отправляемся в публичный дом, вряд ли девицы курсируют там простоволосыми и во власяницах, если бы не словно созданные в недрах самого Саляра туфли. Бархатные
То ли сиятельство ошибся с размером, то ли колодка была слишком узкой и жесткой, но я категорически отказалась обувать это шикарное с виду орудие пыток. С сожалением я отложила красивую, но бесполезную обувь и отправила с запиской слугу к своему обувнику. Обычные чёрного шёлка балетки идеально вписались в концепцию экстравагантного наряда, а мне не пришлось мучиться, рискуя свернуть себе лодыжку. Или шею, это уж как повезет.
Уговорить меня посетить «Маску» Змею стоило немалого труда, в последствии сиятельство опустился до подлго шантажа, и я сдалась. Перспектива попасть в закрытый клуб удовольствий болтающейся на плече несносного тирана-герцога испугала бы большинство добропорядочных девушек, вот и я, осознав всю серьезность его намерений прониклась угрозами.
Змей практически силком привез меня к одному из лучших банно-салонных комплексов столицы (соперничать с ним, пожалуй, смог бы лишь его же филиал в Сорумских Варах поскольку этот курорт славился лечебными источниками, сам город стоял на активной магической жиле, от того и вода имела лучший вкус и полезные для здоровья свойства) и оставив хозяйке, высокой брюнетке с хищным, раскрашенным алым ртом, отбыл по своим делам.
Сопротивляться уходу специалистов я не стала, хоть и побурчала для виду. За то время, что я носила грим старухи, даже несмотря на постоянный уход, кожа стала сухой и тонкой, мелкие красноватые пятна шелушились, а уж избавиться от постоянного ощущения стянутости я смогла бы только через месяц бесконечных увлажняющих масок. У ведьм была одна не совсем удобная, свойственная лишь нашему племени, особенность — применять дар к себе нам было не под силу. Это касалось не только внешности и здоровья, но и магии.
Ни вылечить, ни омолодить, даже пустяковую ранку зашептать, чтобы не кровила ведьмы не могли. Белые колдуньи могли врачевать других ведуний, а такие, как я, проклятые — были бессильны. Колдуны, оборотни, перевертыши, некросы, стихийники, и только мы, несколько десятков истинных на целой планете — в отношении себя были беспомощны. Поэтому всю косметику я покупала у знакомой травницы, и во истину наслаждалась вниманием и уходом, оплаченным с щедрого плеча герцогской Милости.
— Передайте Его Сиятельству, Дора, что я не возьму их, — едва взглянув, я захлопнула бархатную коробочку с сапфировыми серьгами и протянула горничной. Та мелко затряслась. Бьет он их здесь что ли?
— Прошу вас, несси, — взмолилась она, чуть не падая на колени, — я не могу передать ваши слова Его Сиятельству.
— Пустое, Дора. Я сама скажу, не беспокойся.
В холле гулко бумкнули часы и набросив подбитый чернобуркой плащ я споро спустилась по длинной лестнице, у подножия которой меня ожидал затянутый во всё чёрное герцог. Он нетерпеливо посматривал на карманные часы инкрустированные берилием и демонстративно захлопнул резную крышку, едва я появилась в поле его зрения.
С тех пор, как вчера мы со светлостью расстались, я всеми силами избегала
Пол ночи я решала в кого именно стоит превратить наглеца, и остановилась на шипохвостой ящерице, самцы этой породы высиживают яйца, пока самочка наслаждается жизнью, жаль, что эго светлости не уменьшится до столь же скромных размеров, как не колдуй.
— Ваше Сиятельство, — поприветствовала я герцога, приседая в глубоком реверансе.
— Добрый вечер, Амадина, — улыбнулся он, протягивая оливковую ветвь, но я её не приняла:
— Несси Орсини или на крайний случай Акира, Ваше Сиятельство. Амадина — только для близких.
Герцог поморщился и всю дорогу до «Маски» буравил меня пронзительным взглядом, силясь хоть что-то рассмотреть под меховой опушкой. Рейдж же, словно выставленное на ветрине пирожное — был во истину усладой для глаз. Широкий разворот плеч, длинные, мускулистые ноги, обтянутые атласом, гладко зачесанные назад иссиня-чёрные волосы, темно-медовые глаза, опушённые густыми ресницами, полные губы, с едва заметным, шрамом, пересекающим нижнюю и гладко выбритый подбородок, в этом мужчине всё было прекрасно, но как часто бывает, самые красивые цветы — ядовиты.
Алая с золотым ковровая дорожка, высокая дверь с разряженным в припудренный парик «дворецким», гардеробная, где забрали нашу верхнюю одежду…
Я не слышала, но почувствовала, когда Змей увидел меня в подаренных им тряпках, он со свистом втянул воздух, слишком сильно сжав мои пальцы.
— Ты не надела серьги, — шепнул он в самое ухо, обдавая ароматом сладковатой сигариллы и виски, — это был подарок.
— Наши отношения не предполагают сюрпризов подобного рода, — улыбаясь ответила я, но поймав слишком пристальный взгляд светлости на своём вырезе, продолжать дискуссию не хотелось. — Здесь для тебя ничего нет.
— Что?
— Что? Я сказала это в слух?
Мимо прошла кучка разодетых в пух и прах франтов, гогочущих и отпускающих пошлые шутки, стараясь перещеголять друг друга в остроумии. Герцог ощутимо напрягся, провожая взглядом одного из них. Высокий блондин, неоспоримый лидер шумной кампании, в закрывающей всё лицо маске был мне смутно знаком, что-то в его фигуре, развороте плеч, неуловимой обычному взгляду стати.
— Аййййййй, — зашипела я, хватаясь за запястье.
— Что случилось, Акира? — вмиг обратился в слух герцог.
— Вон тот, — указала я на странного знакомца глазами. — У него печать. Активированная.
— Твою мать, — отреагировал Змей, и вытащив круглый медяж на тонкой цепочке что-то зашептал в него. — Ты уверена?
— Да, процентов на восемьдесят. Я подойду поближе. — И я несмело шагнула в сторону разбитной компании.
__
— Стой. Куда? — зашипел в спину светлость, но я, решительно не обращая внимание, двинулась в сторону разбитной компании.
Подхватив бокал с игристым, у бесшумной тенью скользящего официанта, я слегка пригубила розовое шампанское, и нацепив на губы пьяненькую улыбку как будто бы споткнулась, пронзая кривовато пущенной стрелой многочисленную цель. Франты бросились в рассыпную, словно в их сторону пустили пушечное ядро, а не упала фривольно разодетая девица, но один, тот самый, был на столько обходителен, что подал руку, помогая неуклюжей несси восстановить равновесие.