Перепиши меня
Шрифт:
Преподаватель ухмыляется, понимает, что меня не так просто подловить.
– Верно, И хотя в последующие кварталы увеличение экспорта не будет определяющим, данный фактор, начиная с текущего года, продолжит подкреплять динамику ВВП. Активность руководства страны в вопросе пересмотра торговых соглашений способствует увеличению американского экспорта, в то время как сильный внутренний спрос привлечет больше импорта, – заканчивает мою мысль.
***
Вернулся домой уже поздно, когда все поужинали и разошлись по комнатам. Не хотелось никого видеть, но всё же столкнулся с отцом в гостиной. Будто ждал
– Райт, ты сегодня поздно. Хотел с тобой поговорить, – тут же подтверждает мои мысли.
– Привет, что надо? – киваю, не присаживаясь. Не думаю, что разговор будет длиться долго.
– Лесли сказала…
– Лесли то, Лесли сё, – перебиваю его, – плевать мне, что она сказала. Меня никто не спрашивает ни о чем, что происходит в этом доме. Поэтому я веду себя так, как хочу и ни у кого ничего спрашивать не собираюсь. Если ей что-то не нравится, она может выметаться отсюда.
– Она теперь наша семья и пора бы уже привыкнуть к этой мысли. – Вспоминаю маму, но отец не дает ничего сказать и продолжает: – Но я не об этом. Чего ты цепляешься к девочке? Нам нужна няня, ты же знаешь. И у нее, по словам Лесли, неплохо получается. Я не хочу снова тратить уйму времени на поиски подходящего человека.
– Я всё сказал. Буду вести себя так, как считаю нужным. Со мной никто не совещается и не спрашивает моего мнения.
– Не говори чепуху. Ты никогда не слушаешь то, что у тебя спрашивают и говоришь: “Решайте сами”, – решительно отвечает отец.
– Говорю, потому как, чтобы я не предложил, ты говоришь: ” Это не то, так не делают”. – Копирую тон отца в такие моменты. – У нас в семье всегда так было. Каждый всё всегда решал сам. Захотел уйти – ушёл. Захотел привести в дом другую женщину – привёл. Я не собираюсь ни с кем ничего обсуждать, – разворачиваюсь и направляюсь к лестнице, чтобы спуститься к себе.
– Райт, подожди, – слышу в спину, но не останавливаюсь. Уже пожаловалась, сучка. Грудь распирает от желания устроить что-то, чтобы закрыла свой рот.
Бросаю вещи на кресло и, взяв пачку сигарет, миную небольшой коридор, захожу в кладовку напротив. Залажу на стремянку, открываю форточку и сажусь на перекладину. Достаю сигарету и, покрутив в пальцах, зажимаю губами и включаю зажигалку. Наклоняюсь к огню и втягиваю воздух. Дым проникает внутрь, мгновенно успокаивая и расслабляя. Убираю зажигалку в карман и откидываю голову назад, выдыхая дым. Черт. Интересно, а отцу девчонка напоминает маму? Или только я так ищу ее во всех. А отец просто вычеркнул из жизни и забыл.
Докуриваю в мысленном вакууме и, затушив, бросаю окурок в металлическую банку. Спрыгиваю с подоконника и направляюсь к себе. Стягиваю на ходу футболку и улавливаю запах пота. Нужно в душ. Не заходя к себе, поднимаюсь на первый этаж. У отца и деда на втором этаже в комнатах свои ванные комнаты, я же хожу на первом. Включаю свет и бросаю взгляд на полочку. Мои принадлежности сдвинуты в сторону и рядом стоит какой-то шампунь. Женский. Для светлых волос. Еще одна зубная щетка. Какого черта тут происходит?!
Два полотенца на крючке. Полностью раздеваюсь, но перед тем, как пойти в душ, заглядываю в тумбочку. Дьявол. Достаю какую-то упаковку. Тонкие с сеточкой… Нет. Дальше восковые полоски, тампоны. Нет. Я что теперь делю
Включаю воду и становлюсь под прохладный душ. Так и хочется сейчас собрать все ее барахло в пакет и закинуть ей это в комнату. Раздражает, когда люди считают, что имеют на что-то право, находясь в чужом доме и на чужой территории. Выдавливаю немного шампуня на руку и наношу на волосы и тело. Чертова девчонка.
Раздражала и вызывала непонятную нервозность еще больше. Специально лезла и оставляла свои следы везде. Прикрываю глаза, смывая пену. Она просто тут работает, но ведет себя так, словно живет. Развешивает свои вещи и раскладывает прокладки.
Открываю кабинку душа и, взяв наугад полотенце, начинаю вытираться. И только открыв глаза, понимаю, что это не мое. Улыбаюсь сам себе, вытираюсь им и бросаю мокрое полотенце на корзину с грязным бельем. Беру своё, сухое, и, оборачиваю вокруг бедер. Дьявол. Снова замечаю ее вещи на полке и срываюсь. Сгребаю все ее барахло и выкидываю в мусорку. Если ей надо, пусть хранит у себя в комнате. Подхожу к лестнице и останавливаюсь. Что-то подталкивает сейчас подняться наверх и поставить ее на место. Но не делаю этого. Не иду на поводу эмоций. Лучше утром.
Спускаюсь на пару ступеней и слышу шум наверху. Кто-то выходит и тихо спускается по лестнице. Шаги неуверенные. И это ни отец, и ни Лесли. Это она. Кривлюсь в зловещей улыбке и, развернувшись, поднимаюсь на пару ступеней назад. Становлюсь в тень, чтобы не заметила меня.
Сегодня хочу последить за ней и узнать, что скрывает. Почему вчера пряталась? На улице ночь, в доме темно, но очертания видны в уличном освещении. Проходит мимо меня и направляется в ванну. Спокойно открывает дверь, включает свет и замирает. Вероятно, заметила, что ее вещей там теперь нет. Не могу не доставить себе удовольствие поиздеваться и поставить на место, раз уж попалась мне на пути. Тихо ступаю по паркету и проникаю в приоткрытую дверь. Как и думал, стоит с озадаченным видом и смотрит на полку. Прикрываю за собой дверь и защелкиваю на замок.
Дергается и ахает от неожиданности. Делаю несколько быстрых шагов и сокращаю расстояние между нами.
– Что твои вещи делают в моей ванной? – произношу, отделяя слова друг от друга, и приближаюсь нависая. Улавливаю, как часто дышит от неожиданности.
– Лесли, сказала, что я могу принимать душ там, – оправдывается. По правде только пытается. Потому что говорит неуверенно.
– Нет, не можешь. Иди к Лесли и принимай душ с ней. Она тут не хозяйка устанавливать правила, – отрезвляю словами глядя в глаза. Одним взглядом показываю, кто здесь устанавливает правила.
– Где мои вещи? – вскидывает подбородок, делая вид, что ее это не задело. Только частое дыхание говорит об обратном. Волнуется, когда я рядом. Тем более в таком виде.
– Там, где и должны быть. В мусорке, – киваю в сторону.
– Придурок, – дерзит в ответ. Сжимаю губы и иду на нее. Девушка отступает, пока не упирается в стену.
– Что ты сказала? – упираюсь руками в прохладный кафель, возле ее головы. Прижимая телом, чтобы не могла и шага сделать. Позвать на помощь. Убежать. Главное, чтобы начала путаться в мыслях. – Ты тут прислуга. Никто. Поэтому будь незаметна. И вещички свои храни у себя.