Перепиши судьбу, или Второй шанс для герцогини
Шрифт:
Редактор газетенки перед этой статьей напечатал довольно длинное обращение о том, что не особенно верит Невидимке и не несет ответственности за содержание рассказа. Мало того, намекнул, что этот журналист отличается прекрасным воображением и кое-что додумывает сам.
Конечно, такие истории печатались в разделах слухи, но от этого менее популярными не становились. В официальных изданиях примерно в то же время вышло несколько статей о выгодных договорах, заключенных с моим герцогством, о прокладке тоннеля и строительстве новой дороги. Товарооборот планировалось увеличить, как минимум втрое.
Сейчас я видела, что многие горожане, кажется, вполне искренне кричат здравицы не только королю, но и мне. То, что Аламира любили его подданные, было понятно: все же он постоянно занимался социальной политикой, плюс у него была служба контроля, которая выявляла коррупционеров и следила за соблюдением законов на разных уровнях.
Я видела, как работает Аламир, знала, как дело обстоит с тем же самым в Кральне, и понимала, что аарцам есть за что любить своего правителя. Он не попустительствовал, как Хранвон, не философствовал о том, что воровать будут всегда, Аламир старался, чтобы закон работал для всех.
Конечно, это не значило, что все, в том числе и влиятельные аристократы, резко перестали воровать, убивать, пользоваться властью в личных целях и совершать другие преступления, нет. Просто система законов и противовесов в Ааре была по факту более справедливой, чем в Кральне. Аламир стремился дать возможности для развития не только аристократам, но и простолюдинам.
Потому неудивительно, что простые аарцы любили короля, но то, что они станут относиться и ко мне с той же симпатией, было неожиданно. В Кральне, несмотря на все мои дипломатические успехи, любовью народа я не пользовалась. Наоборот, простые люди постоянно говорили о том, что королева досталась бракованная, потому что никак не может родить детей.
Помню, как в первом варианте будущего, когда мы с Хранвоном возвращались из итирского поместья, наш кортеж остановился на улице, и какой-то нетрезвый мужичонка выкрикнул, что я, хоть и красавица, но пустоцвет. Он посочувствовал королю, ждущему сына, и заключил, что такая, как я, годится только в любовницы, а не в жены. Кто-то из охраны дал мужику затрещину, а Хранвон задумчиво посмотрел на меня, а потом под нос пробормотал что-то вроде: "Даже простой народ все понимает". Я до сих пор помню боль от тех его слов.
– О чем ты думаешь с таким грустным лицом? – спросил меня Аламир, наклонившись над ухом.
Я вздрогнула, резко вернувшись из воспоминаний.
– Знаешь, в Кральне я не пользовалась особой популярностью у народа, наоборот, меня упрекали в том, что долго не могла забеременеть. Надо признать, несмотря на некоторую скандальность большей части газетных статей, план Ньюрина сработал.
– Статьи... это еще что! Будет еще театральная постановка.
– Какая еще постановка? О чем?
– О нас с тобой. Точнее это о каких-то других аристократах, но за основу взята история, которую написал Невидимка.
– Какой ужас! – прошептала я, представляя, чего там напридумывают и как сыграют.
– Ты сама сказала, некоторая скандальность поднимает популярность.
– Но это же...
– Не волнуйся, человек Ньюрина проконтролирует, чтобы
– Какой?
– Это сюрприз!
– Что-то из драгоценностей?
– Нет.
– Может, новая ткань на платье?
– Нет. Не надо гадать, все равно не расскажу.
К слову, у меня тоже был своеобразный подарок для Аламира. Во-первых, соблазнительное нижнее белье с полупрозрачной накидкой и чулками. Во-вторых, этой ночью я хотела попробовать кое-что из того, что мне рассказывала одна дама из эмиратов.
Пытаясь сохранить любовь Хранвона, я чего только не пробовала. Даже пригласила пожилую наставницу, которая преподавала в гаремах особую науку. Кроме различных женских уловок, призванных вызвать у мужчины интерес, она объясняла, как доставить ему удовольствие в постели, и даже показывала на корнеплодах. Кое-что я применяла на практике, но пока не набралась смелости, чтобы демонстрировать самые откровенные знания в этой области. Тем не менее на свадьбу хотелось чем-то удивить любимого.
Вскоре мы подъехали к главному входу во дворец. Здесь нас торжественно встретили и проводили к тронному залу. Дальше предстоял самый сложный этап – поздравления. Поскольку на свадьбе короля гостей было очень много, пришлось вводить четкий регламент. Всего по три минуты для каждого рода, но все равно церемония поздравлений и вручения подарков продлилась долго.
За три часа я устала повторять слова благодарности, болела шея от постоянных вежливых кивков. Когда на голове специальная тяжелая корона для торжественных случаев, это неудивительно. Хорошо еще, что традиции не требовали от нас принимать поздравления стоя, но все равно усталость брала свое.
Наконец, церемония вручения подарков завершилась, нас пригласили за столы. Я ненадолго отлучилась, чтобы покормить Георга. Мы постепенно вводили жидкие кашки и пюре в его рацион, моего молока сынишке уже не хватало, чтобы насытится. Недавно Георг стал спать ночами по семь-восемь часов, не просыпаясь для кормления. И у меня, слава Создателю, восстановился режим сна.
– Предлагаю сбежать отсюда сразу, как это только станет возможным, – озвучила я свои мысли, вернувшись от сынишки.
– Прекрасный план, – одобрил Аламир. – Сам хотел его предложить.
К сожалению, после того как мы открыли бал свадебным танцем, сразу уйти не удалось. Нужно было высказать почтение приехавшим гостям и обязательно представителям других стран. И хотя для предложений о сотрудничестве был выделен весь завтрашний день, многие пытались решить часть рабочих вопросов сейчас. Возможно, рассчитывали на то, что, выпив и расслабившись на празднике, король даст какое-нибудь неосмотрительное обещание.
В какой-то момент меня пригласил на танец сын эмира. Я относилась насторожено к его отцу и к самому принцу, особенно когда он начал отвешивать комплименты и пытаться очаровать. После этого танца Аламир попрощался с гостями, посоветовав им отдыхать, схватил меня под руку и потащил на выход. Может быть, кому-то и не понравилось, что молодожены ушли так рано, но, увидев зверское выражение лица короля, говорить об этом не стали.