Переплавка
Шрифт:
Разговор разбавила длинная пауза, которую прервал Паоло:
— Может быть, Игорь может вырасти в очень хорошего руководителя. Со временем. Но вот сейчас знаний у него явно не хватает.
— Говорю же: не может у него знаний не хватать. Это невозможно, точно так же как полететь, вращая ушами, — Серёжка начал злиться. — Говорю же, он Селенгинский Лицей закончил. А там самое лучшее образование в Империи. Сколько раз надо повторять?
— Насчет полетов за счет ушей не знаю, а вот знания по астрономии у него практические нулевые. В нашем мире ему не то, что космической станцией командовать, ему
— Ну и сами виноваты.
— В чем? В том, что не хотим доверять ответственную работу тем, кто ничего не знает? Пусть дуб дубом, зато человек хороший, так что ли?! Нет, хороший человек — это не профессия.
— Да может он знает получше тебя? У самого не хватает знаний, чтобы понять, что ему говорят, а на Игоря валишь!
— Вы только не ссорьтесь, ладно? — вмешался Никита. — Этого нам ещё не хватало.
— А чего он сразу… — обидчиво произнес Серёжка.
— Понимаешь, Серёж, мы с Паоло жили на космической станции, — пояснил Валерка. — И астрономия, астрофизика — наше увлечение с раннего возраста. Мы изучали её глубже, чем в обычной школе. И мы представляем себе, сколько знает наш средний школьник. Так вот. Игорь знает в разы меньше. И это при том, что ваша Россия в космос продвинулась куда дальше чем наша: мы-то из Солнечной системы не выбрались и непонятно когда выберемся, а вы летаете по всей Галактике. А Игорь с его лучшим образованием в астрономии почти ничего он не знает. Я ведь с ним тоже разговаривал, не один только Паоло.
— Ага, Ну вот сам подумай, как такое может быть: мы в космос прошли дальше вас, а наше образование — хуже. Это же глупость, так не бывает.
— Это действительно выглядит нелепо, — согласился Валерка. — Но тогда как объяснить то, что я вижу?
Серёжка пожал плечами.
— Откуда я знаю? Может, Игорь настолько лучше вас знает астрономию, что вы просто не можете его понять, поэтому его слова вам и кажутся ерундой.
— Мне это и самому приходило в голову, — признался Валерка. — Но, похоже, это неверное объяснение.
— И почему же? Не можешь признать, что чего-то не знаешь?
— Да нет, дело в другом. Помнишь, мы спрашивали тебя, как по-научному называется ваша Сина?
— Ага, помню. Я говорил, что не знаю.
— Вот и он не знает…
— А может, она у нас по-другому никак не называется. Сина — и всё тут.
— Для астрономов это неприемлемо. Все звезды, даже самые известные, имеют свои научные названия. Например, Сириус — альфа Большого Пса, Арктур — альфа Волопаса, Вега — альфа Лиры. И так далее.
— Может, у вас имеют, а в нашем мире — не имеют, — не сдавался Серёжка.
— В нашем мире тоже имеют, — вмешался молчавший до этого Стригалёв. Врач с интересом наблюдал за спором мальчишек, но не торопился принять в нем участие. — У Сины есть научное название…
— Погодите, — перебил его Паоло. — Пожалуйста, напишите его на бумаге и передайте Серёже так, чтобы я его не видел.
— Рассчитал всё-таки? — удивился Валерка.
— Сегодня утром закончил.
Врач написал что-то на маленьком бумажном квадратике, целая стопка которых лежала в специальном прозрачном контейнере на его столе, и передал его Серёжке. Пионер быстро прочел запись и вопросительно поглядел на Паоло.
— Триста двенадцатая Цефея, — произнес тот.
— Покажи, — немедленно потянулся к бумажке Никита.
Серёжка перевернул листок. На нём крупно и четко было выведено: "312 Цефея".
— А ещё говорят, что у врачей плохой почерк, — невпопад сказал Валерка.
— Правильно говорят. Нам очень часто приходится писать в спешке, а это хорошему почерку никак не способствует, — объяснил Стригалёв. — Но у меня вот сохранился с детства. Повезло.
— А как ты догадался? — спросил Серёжка у Паоло.
— Я не догадывался. Я рассчитал.
— Как рассчитал?
— Очень просто. Робик сделал для меня фотографии с высокой чувствительностью. Потом он перегнал их на мой коммуникатор. А это не только устройство связи, но и мощный вычислитель и очень вместительное хранилище информации. У меня там база данных по всем известным звездам нашей галактики, с координатами относительно Земли.
— Ух ты, — не сдержался Серёжка. — Понятно, почему вы такие здоровые и неудобные устройства с собой таскаете. На комбрасах память небольшая, а на ваших…
— Пятьсот терабайт.
— Я извиняюсь, а зачем такая память на коммуникаторах? — снова вмешался Стригалёв. — Зачем вам такая база данных на нём? Это же не рабочее место.
— Почему же не рабочее? — удился Валерка. — Как раз вполне рабочее. Всегда с собой. А автономные файлы потом можно синхронизовать.
— Да, но без приличной клавиатуры работать неудобно. Этой палочкой много не натыкаешь.
— Есть и клавиатура.
Паоло достал из кармана что-то вроде архаичной записной книжки, развернул ее как гирлянду, и на стол легла тонкая, но полноразмерная по ширине клавиатура с нарисованными клавишами и тонким хвостиком-проводом.
— Подсоединяем в гнездо — и готово.
— Сенсорная клавиатура? — уточнил Стригалёв.
— Она самая. У вас такие есть?
— Есть, но не в широком использовании.
— Я никогда не видел, — признался Серёжка.
— Так что, если в дороге или ещё где вдали от привычного места возникает желание заняться работой, то мы себе в нём не отказываем, — подвёл итог Валерка.
— Неплохо, — одобрил пионер. В глубине души он вынужден был признать, что Игорь был неправ, презрительно обозвав желание таскать с собой большие и тяжелые коммуникаторы вместо маленьких, лёгких и удобных в креплении комбрасов «потребляйством». Потребляйство — это когда человек хочет вещь от нечего делать. Ту, которая ему не нужна или почти не нужна. А Никите и его друзьям таки коммуникаторы были нужны для деля.
Но Игорь ошибся потому, что ему не объяснили настоящее назначение этих приборов. Вот и Серёжка сам не знал, что на них можно крутить записи, и держать базу данных по всем звёздам галактики и ещё много чего…
— После того, как я ввел вид звездного неба, оставалось только написать программу эмуляции картинки для произвольной звезды и начать перебор, ожидая совпадения.
— Ой, Паоло, только не говори, что ты так и сделал, — недоверчиво прищурился Валерка. — Знаю я тебя, скорее утопишься, чем станешь программировать ГСН-алгоритм.