Переплет
Шрифт:
— Да, миссис Г., - кивнула мисс Путнэм. — Лучше уж оставьте эту идею. У них против вас есть все компрометирующие сведения. Теперь мне понятно, почему вы так занервничали, когда я сообщила, что Суп Слаттери околачивается в городке по соседству.
Сенатор Опэл выступил вперед, словно человек, намеревающийся даровать городу свободу.
— Я хочу, мистер Слаттери, пожать вашу руку!
— Вон как? — бросил на него недобрый взгляд Слаттери и спрятал руки за спину.
Память у взломщиков долгая.
— Что ж, — с сожалением произнесла мисс Путнэм, надеявшаяся, что не так закончится эта ночь, —
И она понуро направилась к двери, а дойдя, обернулась, чтобы поделиться на прощание житейской мудростью:
— Вот что получается, миссис Г., когда у человека есть прошлое. Никому не приносит добра прошлое это. Никогда не предугадаешь, в какой момент оно выскочит! А я-то еще распиналась перед вами, объясняла, кто это такой — сообщник в доме! Ладно, доброй вам ночи. — И мисс Путнэм удалилась со сцены, разочарованная, печальная.
После ее ухода на несколько минут воцарилось молчание.
— Что ж… — начал Суп, и то, что он намеревался произнести прощальную речь, доказывало его движение к окну.
— Вот именно! Убирайся отсюда! — воскликнула миссис Гедж.
Он уже ухватил рукой штору, но тут замер.
— Значит, бросила ты меня, Джулия, чтобы выйти за богатого? Не говорю, что ты совсем уж не права. Сейфы — это для простаков, много от них не получишь. Я и сам ухожу от дел. Думаю купить ферму. Прощай!
И штора за ним упала.
— А теперь убирайтесь! — распорядилась миссис Гедж. — Все, все.
— Мадам, — начал сенатор Опэл, — позвольте заверить, что…
И умолк, насторожившись. Из коридора донесся шум неверных шагов. Появившись ниоткуда, ухватилась за дверной косяк рука, точно в романе тайн, потом раскатился веселый смех, и через порог переступил Дж. Веллингтон Гедж.
Двинулся он прямиком к кровати и хлопнулся на нее. Для проницательного глаза было очевидно, что пребывает он на много морских сажень ниже уровня моря.
Когда они с виконтом за несколько часов до того узнали друг друга на яхте, у обоих свалился камень с души. После первого мига паники, когда каждый счел другого за гостя из потустороннего мира, встреча обернулась развеселой пирушкой. С полчаса оба сидели бок о бок, нелицеприятно высказывая мнение о Пэки и набрасывая широкими мазками картину, как они поступят с ним, вернувшись вместе в шато. Виконт высказал соображение, что им не суметь расправиться с Пэки достойно, не подкрепившись предварительно едой и выпивкой. Гедж охотно с этим согласился, и приятный ужин на двоих начался в отеле «Дез Этранжэ» примерно в половине десятого. В полночь пир был в разгаре. В час ночи виконт молча, с умиротворенным видом соскользнул на пол, и его намерение там остаться было настолько очевидным, что Гедж почувствовал — пора и ему отправляться домой, на боковую. И вот он тут, готовый отойти ко сну.
Сборище народа в его спальне поначалу его озадачило. Он переводил недоуменный взгляд с одного на другого. Но потом, видимо, уверив себя, что в такой час ночи оптические галлюцинации — штука вполне понятная, снял воротничок, ухватив за оба конца и рванув их, а там, забравшись в кровать, заснул мирным сном.
Первым высказался Пэки.
— И этого человека вы хотели сделать послом! Всерьез предлагали
Ее глаза встретили его взгляд. Она прочитала в них угрозу. Женщиной она была ясномыслящей, и сразу поняла, как подорвется домашняя дисциплина, если тайну откроют мистеру Геджу. Скрипя зубами, через силу, но слово она все-таки дала.
— Теперь мы уезжаем, — заявил сенатор с видом довольного гостя, очень неохотно покидающего вечеринку. — Не сомневаюсь, что в отеле мы сумеем найти номер.
— А у меня, — вмешался Пэки, — идея получше! Давайте поедем на мою яхту! Каюты найдутся для всех! Всем будет уютно.
— Превосходно!
— Если миссис Гедж разрешит взять на время ее моторку… Спасибо. Тогда встречаемся, как будете готовы, у лодочного домика.
— Паковаться я буду сам, — сообщил сенатор Опэл. — У меня есть кое-какие маленькие ценности, жаль было бы лишиться их. — И он бросил на миссис Гедж многозначительный взгляд, но миссис Гедж проигнорировала его. Молча повернувшись, она выплыла из зала. Храп с кровати подгонял ее точно благословение.
В напитанной ароматами ночи Пэки спускался по холму к лодочному домику. Мирно сияли звезды, и на сердце у него тоже царил мир. Правда, теперь он навсегда потерял Джейн, но что значат его личные беды в сравнении с Ниагарами нежности и света, залившими окружающий его мирок? На сколько мог видеть глаз, у всех обитателей этого мирка за исключением его самого все сложилось прекрасно. Гедж, когда проснется, обретет счастье, которое утешит его страдания от жесточайшей головной боли. Виконт опять стал самим собой. И Джейн с Блэром заживет счастливо.
Да, расчудесно все обернулось, размышлял Пэки. Здорово и замечательно.
Дойдя до лодочного домика, он открыл дверь, и сразу же его внимание привлек странный придушенный стон, доносившийся из темного угла.
Осторожно приблизившись, Пэки сумел разглядеть что-то вроде кокона огромных размеров, а при более пристальном осмотре обнаружил, что это не кто иной, как Блэр Эгглстон, накрепко связанный прочными веревками, с кляпом во рту.
Пэки перерезал веревки и вынул кляп.
— Эгг! — встревоженно воскликнул он.
Блэр не отозвался. Он проделывал сложный комплекс физических упражнений, пребывая явно не в радужном настроении.
Неловкую тишину нарушила наконец Джейн, которая вошла в лодочный домик.
— Блэр, — закричала она.
Человеком Пэки был деликатным и священный миг угадывал сразу. Он молча удалился и, отойдя чуть подальше по берегу озера, раскурил трубку.
Минут через десять он услышал голос, окликавший его.
Глава XVII