Переплетаясь с тобой [Entwined with You]
Шрифт:
— Ангел, — он тяжело дышал, его взгляд скользил по моему телу. Руки потянулись коснуться меня, но я поймала его за запястья, останавливая.
— Правило номер один: я буду сосать, впечатлять и изнурять тебя всю ночь. Ты будешь кончать, пока не потеряешь способность ходить прямо, — я обхватила его через брюки, потирая по всей длине ладонью. — Правило номер два: ты просто ложишься и наслаждаешься этим.
— Никакого ответного удовольствия?
— Нет.
— Не получится, — решительно сказал он.
Я надулась.
— Пожалуйста.
— Ангел,
— Но потом я занята тем, что кончаю и не могу насладиться тобой! — пожаловалась я. — Один раз — одна ночь — я хочу, чтобы ты побыл эгоистом, хочу чтобы ты стал диким, кончил только потому что готов и чувствуешь это.
Он пождал губы.
— Я не могу без тебя. Ты нужна мне.
— Я знала, что ты скажешь это, — потому что однажды я сказала ему, что ощущения, будучи использованной мужчиной только для его удовольствия, претили мне. Мне необходимо чувствовать себя желанной и любимой. Не как одноразовое женское тело, использованное только для эякуляции, но и Евой, отдельной женщиной, необходимой для истинных чувств и секса. — Но это моя игра. И играем по моим правилам.
— Я не соглашался играть.
— Выслушай меня.
Гидеон медленно выдохнул.
— Я не могу сделать это, Ева.
— Но мог же с другими женщинами, — поспорила я.
— Но я не любил их!
Я растаяла. Я не могла больше выносить этого.
— Малыш… я хочу этого, — прошептала я — Очень.
Он издал раздраженный звук.
— Помоги мне понять.
— Я не могу слышать твое сердцебиение, когда судорожно глотаю воздух. Я не могу чувствовать, как ты трясешься, когда сама этого делаю. Я не могу почувствовать тебя, когда мой рот сух от вымаливания оргазма.
Его прекрасное лицо приняло более мягкое выражение лица.
— Я теряю голову каждый раз, когда я в тебе. Этого достаточно.
Я покачала головой.
— Ты сказал, что я твоя любимая осуществленная мечта. Такие сны не могут быть основаны только на доставлении удовольствия. Что насчет минета? Мастурбации? Тебе нравятся мои сиськи. Разве ты никогда не мечтал трахнуть их, прежде чем кончишь?
— Боже, Ева, — его член затвердел в моей руке. Накрывая его раскрытые губы своими, я ловко расстегнула брюки.
— Я хочу быть твоей самой непристойной фантазией, — прошептала я. — Хочу быть развратной для тебя.
— Ты и есть такая, какой я хочу, чтобы ты была.
— Правда? — я провела ногтями по его спине, слегка закусив нижнюю губу, тем самым, заставив его шипеть. — Тогда сделай это для меня. Мне нравятся моменты, когда ты смотришь на меня, достигая собственного оргазма. Когда твой ритм и фокусировка меняются, ты становишься свирепым. Я знаю, что ты думаешь о том, как тебе хорошо, и как ты хорош, и как ты кончишь. Я чувствую себя лучше, когда знаю, что я сделала это. Я хочу чувствовать это всю ночь.
Его
— С одним условием.
— Каким?
— Ты получишь то, что хочешь сегодня, но на следующей неделе играем по моим правилам.
Мой рот открылся в изумлении.
— Я получу ночь, а ты целую неделю?
— Ммм… целую неделю лицезрения тебя.
— Парниша, — пробормотала я, — ты торгуешься.
Его улыбка была острой, как бритва.
— Таков план.
— Наша мамочка говорит, что наш папочка настоящая секс-машина.
Гидеон взглянул на меня, улыбаясь, с места, где он сидел позади меня.
— Странный список цитат из фильмов в твоей прекрасной голове, ангел.
Я сделала глоток воды из бутылки и проглотила его как раз в то время, когда решила процитировать еще одну фразу из «Детсадовского полицейского».
— Мой отец — гинеколог, и он целыми днями смотрит на вагины.
Его смех сделал меня настолько счастливой, что я чувствовала, что могу взлететь. Его глаза были ярче, а сам он более расслабленным, чем когда бы то ни было. Причиной всего это являлся минет, сделанный ему на диване, медленная и долгая мастурбация в душе. Но я знала, что основной причиной была я.
Когда у меня было хорошее настроение, так же было и у него. Меня изумляло, что я имела столь сильное влияние на такого мужчину. Гидеон — сила природы, его привлекательное самообладание уводило всех, кто его окружает в тень. Я видела отблески этого каждый день и была от этого в полнейшем восторге. Но не в таком, в котором находилась благодаря моему очаровательному, забавному любовнику, принадлежащему только мне, когда мы были вместе.
— Эй, — сказала я, — тебе не будет смешно, когда твои дети скажут учителям то же самое о тебе.
— Учитывая, что они услышат это от тебя, у меня не будет сомнений, кто заслуживает порки.
Он вернулся к просмотру фильма, так словно не выбил почву у меня из-под ног. Гидеон был мужчиной, который вел уединенный образ жизни, но все же он настолько широко распахнул двери своей жизни для меня, что мог представить себе то будущее, которого я так боялась. Я была столь напугана, что могла подготовить себя только к разбитому сердцу, что я не смогла бы пережить.
Заметив мое молчание, он положил руку на мое голое колено и посмотрел в глаза.
— Все еще голодна?
Мой взгляд остановился на открытой коробке с китайской едой на кофейном столе напротив нас и черных розах, который Гидеон принес домой с работы, чтобы мы могли наслаждаться ими на выходных.
Не желая придавать большее значение его утверждению, чем он вложил, я сказала:
— Только по тебе.
Я положила ладонь на его колени, чувствуя мягкий, тяжелый член в его черных боксерках, которые я разрешила ему надеть для ужина.
— Ты опасная женщина, — пробормотал он, наклоняясь ближе.