Переплетаясь с тобой [Entwined with You]
Шрифт:
— Но ты же никуда не собиралась от меня, — он напомнил, его челюсть сжалась. — И я тоже. Зачем откладывать неизбежное?
— Ты не должен так рассматривать это. У нас слишком много спусковых крючков. Если мы не будем аккуратны, один из нас закроется, оттолкнув другого.
— Спроси меня, Ева, — призывал он.
— Гидеон…
— Сейчас.
Разочарованная его упрямством, я продержалась минуту, потом решила что независимо от причины, были вопросы, которые требовали ответа несмотря ни на что.
— Доктор Лукас. Ты знаешь, почему он соврал твоей матери?
Его
— Он защищал брата жены.
— Что? — я откинулась назад, мои мысли рассыпались в голове. — Брата Анны? Женщины, с которой ты спал?
— Трахал, — поправил он жестко. — Каждый в семье Анны работает в области психологии. Все, черт их подери. Она психиатр. Хоть один из твоих Google-поисковиков раскопал это?
Я рассеянно кивнула, более обеспокоенная горячностью, с которой он произнес эти слова, практически выплюнул их. Было ли это потому, что он не получил помощь раньше? И как сильно он любил меня, чтобы сделать усилие над собой увидеться с Доктором Петерсеном, не смотря на свое отвращение?
— Я не знал этого сначала, — он продолжал.
— Я не могла представить, почему Лукас врал. Он педиатр, ради всего святого. Он должен заботиться о детях.
— Забудь. Он должен быть человеком!
Ярость заполнила меня, разъяренная желанием найти Лукаса и причинить боль.
— Я не могу поверить, что он мог смотреть в мои глаза, говоря всё то дерьмо, что он сказал.
Обвиняя во всем Гидеона…пытаясь вбить клин между нами…
— Это было до того, пока я не встретил тебя и не начал понимать это, — сказал он, его руки сжали мою талию. — Он любит Анну. Возможно так же, как я люблю тебя. Достаточно для того, чтобы закрыть глаза на обман и покрывать ее брата, уберегая ее от правды. Или из-за стыда.
— Он не должен был быть допущен к практике.
— Не могу не согласиться.
— Так почему его офис в одном из твоих зданий?
— Я купил здание, потому что он работает там. Для того что следить за ним, хорошо ли он работает… или нет.
Что-то в том, как он сказал «… или нет», заставило меня задуматься. Имел ли он отношения к не самым лучшим временам Лукаса? Я помню, когда Кэри попал в госпиталь, и какие специальные условия были предоставлены ему и мне, потому что Гидеон был щедрым жертвователем. Как сильно он может влиять?
Если есть возможности поставить Лукаса в невыгодное положение, я была уверена, Гидеон знал их все.
— А брат сестры? Что случилось с ним?
Подбородок Гидеона поднялся, а глаза сузились.
— Срок давности прошел для моего случая, но я столкнулся с ним и сказал ему, если он еще раз вернется к практике или положит руку хоть на одного ребенка, я создам безлимитный фонд, предназначенный для его уголовного и гражданского преследования от имени его жертв. Вскоре после этого он покончил с собой. Последние слова были сказаны без интонации, что заставило волосы на моем затылке встать дыбом. Я задрожала от внезапного холода, который шел изнутри. Он провел верх вниз по моим рукам, пытаясь согреть меня, но он
— Хью был женат. У него есть ребенок. Мальчик. Всего на несколько лет старше.
— Гидеон.
Я обняла его, понимая. Он потерял отца тоже из-за самоубийства.
— То что Хью выбрал такой путь не твоя вина. Не ты ответственен за решения, которые он принял.
— Не я? — спросил он с холодом в голосе.
— Нет, не ты, — я держала его так сильно, как могла, желая пропустить мою любовь в его напряженное и твердое тело. — А мальчик… Смерть его отца, возможно, помешала ему пройти через те испытания, которые ты прошел. Ты не думал об этом?
Его челюсть поднялась и опустилась резко.
— Да, я думал об этом. Но он не знал, кем был его отец. Он только знал, что он умер, по собственному выбору и оставил его. Он будет верить, что его отец не заботился о нем достаточно, чтобы остаться в живых.
— Малыш, — я потянула его голову ко мне, призывая его расслабиться. Я не знала, что сказать. Не могла придумать оправдание Джеффри Кроссу, и я знала: Гидеон думал о нем, так же как и мальчик, которым он когда-то был. — Ты не сделал ничего неправильного.
— Мне нужно чтобы ты осталась, Ева, — он прошептал, его руки наконец-то обхватили меня. — То, как ты держишься. Это сводит меня с ума.
Я, осторожно раскачивалась, прижимала его.
— Я была осторожна, потому что ты так важен для меня.
— Знаю, что нечестно просить тебя остаться со мной, — он откинул голову, — когда мы даже не можем спать в одной постели, но я буду любить тебя лучше, чем кто-либо другой. Я буду заботиться о тебе и сделаю счастливой. Я знаю, что смогу.
— Ты делаешь, — я откинула его волосы с висков назад; хотелось плакать, когда я видела тоску на его лице. — Я хочу, чтобы ты поверил, я останусь с тобой.
— Ты боишься.
— Не тебя, — я вздохнула, пытаясь связать слова вместе, чтобы в них был смысл. — Я не могу…Я не могу быть только продолжением тебя.
— Ева, — черты лица его смягчились. — Я не могу изменить себя, и не хочу менять тебя. Я просто хочу, чтобы мы оставались собой — вместе.
Я поцеловала его. Я не знала что говорить. Я хотела, чтобы мы жили этой жизнью, быть вместе всегда, когда только могли. Но также считала, что ни один из нас не был готов.
— Гидеон, — я поцеловала его опять, мои губы вцепились в него. — Ты и я, мы так сильны сами по себе. Мы становимся лучше все время, но мы еще не готовы. И это не только ночные кошмары.
— Тогда расскажи что.
— Все. Я не знаю… Неправильно для меня жить в квартире, которую оплачивает Стетон, когда Натан не представляет угрозы. И тем более сейчас, когда мои родители в это вовлечены.
Его брови взлетели.
— Прости, что?
— Да, — я подтвердила. — Бардак.
— Переезжай ко мне, — сказал он, потирая мне спину, чтобы успокоить.
— Так… Я пропущу возможность жить самостоятельно? И я всегда буду жить с кем-то еще?
— Черт возьми, — он издал разочарованный звук. — Ты будешь чувствовать себя лучше, если мы поделим аренду?