Переплетенный
Шрифт:
— Не ожидала снова тебя увидеть.
Действительно ли не ожидала? Нейтральный тон голоса не выдавал ее эмоций.
— Как раз сегодня меня зачислили в эту школу.
— Удивительно — твои глаза, — сказала Мэри Энн, быстро взглянув на него. — Они голубые. А я думала они черные. Или скорее несколько оттенков, не чисто черные.
Итак. Она заметила, что цвет глаз меняется всякий раз, когда какая-то из душ разговаривает. Он сощурился, мешая девушке разглядеть цвет его глаз.
— Цвет меняется в зависимости от того,
— Аа, — произнесла девушка, но в голосе прозвучало сомнение.
Как он мог ошибиться на счет той брюнетки? Удивился Эйден. Даже на мгновение? Да, они обе были темноволосые и да, обе они были хорошенькие, но присмотревшись поближе, он смог увидеть, что черты лица Мэри Энн были более плавными, а у Девушки из Видения — более резкими. У Мэри Энн также были веснушки на носу, тогда как у Девушки из Видения их не было.
— М-мне нужно идти, — сказал ему Шеннон так, будто бы Мэри Энн здесь вообще не было.
Мэри Энн прижала расписание к груди. Она бросала взгляд с одного на другого.
— Вы знаете друг друга?
Оба кивнули.
— Ясно. — Страх блеснул в глазах девушки, и она сделала шаг назад.
Испугалась ли она его? Почему? В кафе она не казалась испуганной.
— Вы живете у… Дэна Ривза? — спросила Мэри Энн.
А, теперь он понял в чем дело. Она знала о ранчо и ее пугали парни, живущие там… и то, из-за чего они оказались в этом месте. Эйден не хотел ей врать — снова — этой девушке, с которой он так сильно хотел подружиться и, вместе с тем, не хотел подтверждать ее страхи. Так что он проигнорировал вопрос.
— Официально мой первый учебный день завтра. Может быть, у нас будет несколько совместных уроков. — Надеюсь.
— У-увидимся дома, Эйден, — сказал Шеннон, которому надоело ждать. Он резко выдернул бумагу из рук Мэри Энн.
Девушка вздохнула и Эйден попрощался.
— Увидимся, Шеннон.
Шеннон ушел, не проронив больше ни слова.
Эйден и Мэри Энн постояли в молчании несколько секунд. Ребята носились вокруг них, задевая их, спеша на автобус или на автостоянку.
— Он стеснительный, — проговорил Эйден, извиняясь за этого придурка.
— Я заметила. — Мэри Энн расправила плечи, и ее милое лицо наполнилось решимостью. — Слушай, я расстроена тем, как я обошлась с тобой на прошлой неделе. Я очень хотела извиниться перед тобой.
— Ты не должна извиняться передо мной, — заверил девушку Эйден. Она могла бы при желании угробить его в тот день, она даже не назвала его фриком и не заставила чувствовать себя уродом. Для него это было похоже на королевское обращение.
— Должна, — настаивала Мэри Энн. — Я вела себя невежливо. Я должна была позвонить, но у меня не было твоего номера.
— На самом деле, не беспокойся. В конце концов, это я должен был позвонить. — Он уставился на свои ноги, прекрасно понимая, что он
Сочувствие смягчило уголки ее рта.
— Мне так жаль.
— Спасибо, — улыбнулся ей Эйден. Это была самая долгая беседа, которая у него с кем-либо случалась. Без постоянного перебивания со стороны его товарищей по телу или потери нити разговора. — Может быть, мы могли бы завтра встретиться тут, и ты показала бы мне, что тут как.
Мэри Энн заправила прядь волос за ухо, ее щеки окрасились румянцем.
— Я, ээ, ну…
Не слишком ли он давил на нее? Он снова заставил ее чувствовать себя неуютно? Внезапно, Эйден сильно пожалел, что не может поговорить с Евой. Ему нужен был совет. Совет как правильно разговаривать с девушкой, чтобы подружиться с ней.
В конце концов, он честно сказал.
— Я не собираюсь навязываться или что-то типа того, обещаю. Кроме того, Шеннон — единственный, кого я знаю в этой школе, и мы с тобой могли бы стать друзьями.
— Друзьями, — она закусила нижнюю губу.
— Только друзьями, — сказал Эйден, и это было правдой. Девушка из видения была единственной, с кем он хотел бы встречаться.
Мэри Энн, переминаясь с ноги на ногу, произнесла.
— Я должна кое-что тебе сказать, но боюсь, это заденет твои чувства. И ты не захочешь быть мне другом.
Это прозвучало плохо. Совсем плохо. Его желудок скрутило.
— В любом случае скажи мне. Пожалуйста. — Ему нужно было это знать. Что бы она не имела в виду. Возможно что-то важное.
— Я чувствую себя… странно, кода ты рядом. — Щеки девушки снова покраснели. — Боже, вслух это звучит еще хуже.
Неужели… это возможно? Чувствовала ли она тот же ветер и слабость тоже?
— Как странно?
— Я даже не знаю. Это как будто меня сбивает порывом ветра и мурашки бегут по коже и, я знаю, это ужасно, что я говорю, и я очень извиняюсь. Очень. Но, когда это ощущение проходит, у меня возникает странное желание сначала крепко обнять тебя. как будто ты мой брат или вроде того, а затем…
— Убежать, — закончил парень за нее. Это возможно. Они одинаково реагировали друг на друга.
Девушка от удивления раскрыла глаза.
— Да!
— Я чувствую тоже самое.
— Правда? — переспросила она, облегчение и смущение уступили место обиде. На ее лице отразилась милая гримаса.
Эйден кивнул, еле сдерживая улыбку.
— Как думаешь, что это значит?
И притяжение, и отторжение одновременно, подумал парень. Как магнитики, с которыми он играл, когда был маленьким. С одной стороны был положительный полюс. С другой — отрицательный. Когда два разных полюса соединялись, магниты притягивались. Когда соединялись одинаковые, то создавалось напряжение, отталкивающее их друг от друга. Они словно были как эти магниты?