Переплеты в жизни

Устинова Татьяна

– Нате! – гавкнула «собачка» пискляво. – Забирайте! Только искусство, между прочим, принадлежит народу! Оболванили, обокрали, у нищих отобрали, а сами жируют, вона как!.. Цепных псов понабрали, камер понаставили! Мало вас передавили в семнадцатом году!

– Я не поняла, – перебила Марина. – Вы из идейных соображений, что ли, воруете? Вы Робин Гуд?

– Я простой советский человек! Я даже книгу вот не могу купить, воровать приходится! Ну, нету у меня денег, нету, а я читать хочу, читать!

– И непременно антикварные

книги?! Или раритетные?!

Дяденька моргнул.

Если бы Марина была уверена, что он сумасшедший, она не стала бы с ним разговаривать.

Но он не был сумасшедшим. Наоборот, он был уверен в себе, негодовал вполне искренне, и казалось, что сам верит в то, что говорит.

– Отольется, отольется вам еще народное горюшко! Книги по семь тыщ, где это видано?!

– Разные есть книги. Есть по семьдесят рублей. А семь тысяч – это, кстати сказать, цена всего собрания, а вовсе не одного тома. Так что дали вы маху, да еще какого!

– Быть не может, – тягостно поразилась «искусственная собачка».

– Уходите, – велела Марина, на которую вдруг напала брезгливость. – Я вам серьезно говорю: если еще раз увижу, отдам под суд. У меня видео есть, на котором отчетливо видно, что вы воруете, и свидетель есть, который заметил, как вы Бальзака под мышку суете.

Про свидетеля она придумала и о том, что именно видно на видео, тоже понятия не имела.

Когда охранник вывел дяденьку-борца-за-народные-права из ее кабинета, она, морщась, открыла все окна, села и пригорюнилась.

1993 год

Все было, как в кино.

По крайней мере, в жизни Марина ничего подобного не видела.

Ее магазин, ее любимое место, ее собственную территорию, которую она улучшала, поправляла, любила, на которую уходили все ее силы и деньги, и не только ее, но и Митины, – обокрали, да еще таким способом!..

– Марина Николаевна, что же делать? – все повторяла, как в бреду, молоденькая и не подготовленная к жизненным трудностям Маргарита, сотрудница отдела оргтехники.

Провались она пропадом, вся эта техника, ей-богу!..

– Марина Николаевна, но ведь все, все унесли, как же так?! Принтеров одних семь штук! Как же это так?! И еще телефоны только недавно привезли, немецкие, мне теперь голову оторвут…

– Никто тебе ничего не оторвет, – мрачно перебила ее Марина. – Если только я. Чтоб не рыдала. Если я оторву тебе голову, рыдать будет нечем.

– Как же мне не рыдать, если…

– Вот черт! Как это они охранную систему обошли, а? У нас же камеры стоят! – Сергей Иванович, совершенно растерянный, тоже смотрел на Марину вопросительно, как будто это она ограбила магазин и теперь давала мастер-класс по этому нелегкому, но интересному делу. – Как ты думаешь? И сигнализация не пикнула!

– Сигнализацию давно пора менять! – громче, чем следовало бы, огрызнулась Марина. – Я сколько раз говорила –

это добром не кончится! Я и тебе говорила, Сергей Иванович, и Мите! Но меня ведь никто никогда не слушает!

Эта правда была правдой не до конца.

Ее муж все время твердил про сигнализацию, а она только отмахивалась.

Сигнализация – отличная штука, но вот сейчас стены поправим, чтоб не падали, потолок подопрем, чтобы не рушился, проводку новую проведем, чтоб не горела, а там и до сигнализации руки дойдут, дайте срок.

Вот и дошли!..

Первым дыру в полу обнаружил пришедший в понедельник на работу охранник. Он снял магазин с сигнализации, зашел внутрь, и вывороченные доски и поднятый паркет посреди зала его удивили. Некоторое время он заглядывал в дыру, как в подпол, обходил со всех сторон, свешивал голову и думал, что это все может значить. Или уже капитальный ремонт начался, директриса все про него талдычит? Или трубы прорвало, и в воскресенье, может, специальную команду вызывали, вот она полы-то и вскрыла? Потом он дошел до секции оргтехники, где все было перевернуто вверх дном, еще немного подивился, а затем спохватился и вызвал начальство и милицию.

Первым приехало начальство, а милиция уже после.

Развороченная дыра в полу посреди торгового зала не давала Марине покоя. Она даже смотреть на нее не могла, словно на рану.

– Там без вариантов, – равнодушно сказал подошедший молодой мужик в милицейской форме. Марина не могла вспомнить, как его зовут, хотя он представлялся. – Через подвал зашли и полы подняли, видите, между перекрытиями. И все повынесли!.. Собачка, конечно, сейчас приедет, только, наверное…

– Что – наверное?! – Это Марина спросила, и Матвей взял ее за руку. Она высвободила руку. – Надо же искать!.. Во-первых, убытки какие, во-вторых, значит, таким образом кто хочешь может зайти и вообще все унести!

– Вот именно, – согласился равнодушный милицейский, – и зайти, и унести! Да вы не переживайте, может, собачка куда и приведет, только, скорее всего, она в переулок приведет, где машина стояла! Вряд ли они ночью столько барахла… то есть, извиняюсь, столько товара на себе перли!..

Рита из раскуроченного отдела оргтехники опять ударилась в слезы и отошла, чтобы директриса на нее не прикрикнула.

– А откуда они знали, что именно здесь перекрытий нет?! Там же монолитные плиты лежат! И как можно понять, где между ними есть промежуток?!

– Представляете они подкоп сделали, – объяснил милицейский, и Марина вытаращила глаза. О подкопах она в основном читала у Конан Дойла, а чтобы так проникали в современные магазины, никогда не слыхала.

– Из подвала соседнего здания прорыли проход в ваш подвал, – добавил милицейский хвастливо, как будто сам прорыл. – Должно быть, не один день работали! Соседний дом у вас на ремонте или как?

Конец ознакомительного фрагмента.