Переполох в академии сиятельных лордов
Шрифт:
Вымученные кивки стали ей ответом.
— Но прежде чем я подам сигнал о начале, — профессор обернулась на небольшую нишу в центре зала, где находились музыканты, — вы желаете узнать о награде?
Вновь повисла выжидательная тишина. Выкрикнуть в ответ никому и в голову не пришло, как не разбирало любопытство.
— Вот вам, — деловито сообщила куратор, быстро пряча скользнувшую по узким поджатым губам усмешку. — Награда для всех пятерых — увольнительная из академии на любой из дней. Абсолютно любой!
Едва слова слетели с губ профессора как оба напарника Иве вздрогнули.
— Только
В тот же миг Иве оказалась зажатой между телами Ларса и Тоиса. Ну как зажатой… Ее руки лежали на их плечах, а их ладони крепко ухватились за ее. Зазвучала музыка, ритм которой постепенно ускорялся.
И время потянулось…
Бросающая зоркие взгляды по сторонам, профессор Иволдон прогуливалась между рядами первокурсников. Лбы последних взмокли от напряжения. Сердце Иве стучало в бешеном темпе — сегодняшнее задание больше походило на преодоление полосы препятствия! Мало того, что приходилось старательно сохранять концентрацию, следуя за изменяющейся музыкой, так еще и близость сразу двух мужских тел отчаянно нервировала.
— Мелкий, не подведи, — умудрился на выдохе пробормотать Ларс. — Мне до смерти нужна увольнительная.
— Таурин, умрешь, если все испортишь, — всего на секунду позже сквозь зубы прошипел Тоис. — Мне нужен этот билет на свободу.
Пфф… Иве мысленно закатила глаза: чудо случилось — эти двое в чем-то сошлись.
Она всеми силами старалась не выпасть из ритма. Когда же куратор даст знак музыкантам остановиться?!
Но Камелия Иволдон словно забыла о несчастных студентах, витая где-то в своих мыслях. На ее губах мелькала никем не замеченная улыбка.
— Бо-ольше н-не могу, — спустя еще четверть часа, простонал Таурин.
Ноги Иве гудели от усталости, перед глазами все плыло, пот тек по спине ручейками. Краем сознания она заметила, что многие уже сошли с дистанции, остановленные куратором по причине ошибок. Кто-то замер сам, с долгим вздохом признав поражение. Но их пятерка продолжала в стремительном темпе перебирать ногами в такт музыке, резво перемещаясь из стороны в сторону.
Едва стон сорвался с губ Таурина как оба его плеча крепче сжали руки однокурсников — Ларс и Тоис синхронно сдавили его, немногим не поднимая в воздух, тем самым облегчая усилия.
— Держись! — призыв-мольбу напарники по несчастью выдохнули синхронно.
Оба наследника сиятельных родов и до академии не пренебрегали тренировками, сейчас демонстрируя выдержку и хорошую физическую форму. Они фактически удерживали на весу худощавое тело Иве.
— Мы справимся, просто… не сбейся с ритма, — более спокойно с небольшой заминкой добавил раскрасневшийся Розолс, демонстрируя умение мотивировать других.
Именно отсутствие злости и искренняя потребность справиться придали Таурину сил, открывая неизвестные резервы в его слабом теле. Если бы оба сорвались, обвиняя и угрожая… Но они просили, действительно осознавая насколько трудно сейчас Иве — куда труднее, чем им. Как-никак за время, прошедшее с начала обучения, он стал единственным студентом академии, не справившимся ни с одной тренировочной нагрузкой.
Настал тот момент, когда группа Ларса, Иве, Тоиса и одного из близнецов Боллис оказалась последней, поспевающей за стремительным течением музыки. Что там — сами музыканты изрядно запыхались, явно подпитывая свои силы магией. Роскоши использовать свои магические резервы участникам танца куратор не предоставила, традиционно требуя от студентов на своем уроке полагаться лишь на данные природой способности.
Солнце светило в высокие окна танцевального зала академии, отражаясь в множестве зеркал, развешанных вдоль стен и сейчас отображавших фигуры где попало в бессилии привалившихся первокурсников. Танец, назначенный профессором Иволдон, измучил всех — большинство студентов попадали и прикрыли глаза, шумно пытаясь отдышаться. Вспотели все словно после марафонского забега.
Исключительно поэтому довольное выражение лица куратора, зорко следившей за самой стойкой четверкой, осталось незамеченным. За суровым нравом, чем, несомненно, позже оправдают ее задание, особы с гордостью носящей звание самой ужасной и единственной женщины академии, скрывался конкретный расчет.
Способность вопреки неприязни сплотиться, проявив лучшие качества, очень порадовала ее в троице извечных спорщиков. Заложив руки за спину, она неспешно прошлась по залу в последний раз, понимая, что студенты держаться из последних сил. Допустить их провала у нее намерений не было.
«Пусть испытают чувство заслуженного удовлетворения. И сделают это вместе!»
— Достаточно, — по взмаху ее руки остановилась музыка. И тут же все пятеро стоиков рухнули на пол, немногим не провалившись в беспамятство. — Задание окончено. Объявляю победителей — Ларс Розолс, Иве Таурин, Тоис Ардемал, Грен и Аве Боллис. Вы заслужили свою увольнительную, достойно завершив испытание, первокурсники!
Чувство облегчения и переполнившего душу счастья при этих словах профессора в душах студентов оказалось таким огромным, что все пятеро неловко обнялись, все еще продолжая дышать сквозь зубы.
— Вдыхай медленнее, — так, чтобы услышал лишь Иве, шепнул Розолс.
— В лазарет тебя завести, задохлик? — с другой стороны немного неловко поинтересовался Ардемал.
— Брр… — Ларс тряхнул взмокшей шевелюрой, — ну его это место. Лучше под душ его засуне…
— Нет! — С судорожным испугом стремительно подскочив на ноги, Иве попятилась к выходу. Страх разоблачения придал сил — паренек засеменил вслед за цепочкой потянувшихся наружу собратьев. — Я… я… у себя сполоснусь.
— Отдохни, — чуть пожав плечами, принял на себя ответственность Ларс. — Если задержишься — прикроем тебя в начале тренировки.
Обменявшись короткими взглядами, Розолс и Ардемал синхронно кивнули друг другу, давая безмолвное обещание поддержать сверх меры вымотавшегося по их вине Таурина.
Но Иве этого уже не видела, шагая к жилому крылу первокурсников. Все чего она сейчас желала — это стянуть промокшую насквозь ткань, которая стягивала ее тело под широкими многослойными одеждами. Об относительном дружелюбии, проявленном сегодня Тоисом, Иве размышляла, уже спеша назад. Наверняка, это временное явление, и опекун единственного кота в академии всего лишь слишком устал, чтобы привычно пакостить ей.