Переполох в Тридевятом, или Как женить Кощея
Шрифт:
— Ну так чаво, показать твое будущее, али как? — хитро прищурилась бывшая старуха, улыбаясь.
Фима призадумалась ненадолго, закусив нижнюю губку, а затем все же ответила:
— Знаешь, Ядвига, я благодарна тебе за то, что помогла, но, думаю, все же откажусь — не хочу знать, что меня ждет. Возможно я стану счастливой, а может быть наоборот — глубоко несчастной. Пусть все идет своим чередом.
Яга тепло улыбнулась.
— Знаешь, долго я прожила на этом свете, а вот таких чистых и добрых людей встречала очень редко, и ты, дорогуша, дна из таких, как и твоя подруга. Смотрю на вас обеих,
— Да какая же ты старая-то? — Улыбнулась Сима, глядя на Ядвигу. — Зеркальце перед тобой — смотрись в него почаще, да не забывай, какой красавицей стала.
— Если бы Кощей в свое время не пожадничал яблочек-то, глядишь, не была бы такой злой да несговорчивой, а так… Эх, ладно, чаво уж, былого не воротить, ошибки не исправить, а историю не переписать… Как было, пусть так и будет. Считает меня люд простой злодейкой, ну так пущай и дальше считают — меньше просителей будет приходить, а отвадить неугодных легко — напущу морок на себя да свой закуток, и все стороной его обходить будут, ну а ты с Любашей-то почаще заглядывайте ко мне в гости, авось и научу чему полезному.
— Спасибо, Ядвига, думаю, Любане только за радость будет снова у тебя побывать.
— Есть у меня тут неподалеку молочная река да кисельные берега, кто в этой самой реке искупается, то словно как заново родится — здоровья наберется. Увы, на меня она не действует, но в молочке парном искупаться люблю — кожа потом, аки бархат становится, а волосы мягкие и приятные на ощупь.
— Обязательно еще раз придем к тебе в гости и уже все вместе искупаемся в твоей волшебной реке, — пообещала Сима, вытирая из глаз невольно навернувшиеся слезы.
— Ладно, чаво уж, — отмахнулась Яга, сглатывая ком в горле, — пойдем подругу твою будить, а то скоро выдвигаться ужо, а вы еще некормленые у меня. Вот сейчас скатерть-самобраночку достану из сундука векового, да отпотчую обеих так, как следует любой хорошей хозяйке. Я ж для кого попало сей заветный артефакт не вытаскиваю — много чести, а для вас… Еще и с собой снеди вкусной дам, чтобы дорога веселей показалась.
— Спасибо, Ядвигушка! — умилилась женщина.
— Ай, пустяки. — снова отмахнулась ведьма, вставая из-за стола и направляясь в сторону предбанника. — Ты пока, Серафима тут посиди, а я твою подруженьку разбужу — пущай удивиться моему преображению!
Яга хитро засмеялась, потирая руками.
— Коварная женщина, — произнесла Симка, тихо засмеявшись.
Помолодевшая колдунья недолго думая пошла в предбанник, слегка пританцовывая да напевая себе под нос весёленькую мелодию.
Буквально через десять минут за небольшим накрытым цветастой скатертью столом, сидели три надутые красотки.
— Я… — начала было говорить Люба.
— Молчать! — взвизгнула Яга, потирая большую шишку, что теперь украшала её чёрную кудрявую голову.
— Но, ведь… — попыталась было что-то сказать блондинка, но молниеносный злющий взгляд ведьмы остановил её от этого опрометчивого шага. Женщина, тяжело вздохнула и уставилась на лежащий перед ней единственный кусочек хлеба и, плотно сжав губы, замолчала.
— Ядвига, но ведь, Любашу можно понять… — решила вступить в разговор Серафима, но одёрнутая громким визгом хозяйки, нервно вздрогнула и, закрыв рот ладонью, стала переводить взгляд с Яги на подругу и обратно.
— Тихо! Изведу! По ветру развею! — продолжала кричать бывшая старуха, — Я их в дом впустила, отмыла, накормила да спать уложила, подарки царские пожаловала — всё, как положено, а они руки распускают! — негодовала черноволосая молодка, в упор уставившись на сконфуженную Любу. Та лишь тяжко вздыхала, теребила в руках подол сарафана да виновато взирала на хозяйку.
— Простите! — пропищала кухарка и вновь опустила глаза, боясь проклятия, которым грозила её наградить «щедрая» Яга. — Я вас не признала…
Неожиданно для перепуганных гостий, быстро сменив настроение, Дева-Яга громко и раскатисто захохотала, а женщины, нервно переглянулись и во все глаза уставились на побитую.
— Это ж надо, какие боевые — одна другой стоит! — смахивая рукой выступившие слёзы, проикала она. — Ох, уморили! Аки щекотку напустили, окаянные…
— Вы больше не сердитесь? — промямлила Люба, искоса поглядывая на ведьму.
— Да тьфу на тебя, белобрысая! Ты же первая, кто из баб руку на меня подняла. Остальные-то всё время ревут и крестются, ежели убежать не могут, а ты — смелая, аж дух захватывает!
— Значит, мы можем идти? — сверкая огромными топазами глаз, нетерпеливо выпалила драчунья.
— Вот сейчас позавтракаем и провожу вас до лесу. — улыбаясь во все тридцать два ровненьких зуба, объявила Ядвига и слегка тряхнула уголком скатерти.
— Ладно, не боитесь, красавицы, не трону я вас, вы ведь теперь подстать мне стали. — язвительно заметила Яга. — Нравитесь вы мне!
— А какой магией ты одарила меня, если не секрет? — несмело поинтересовалась Любаша, продолжая теребить подол сарафана. — Я же всего лишь сухарик чёрствый сгрызла, вроде ничего необычного в нём и не было.
— Ха, Яга простых подарков не дарит, белобрысая. Совсем скоро — после третьей ночи полнолуния ты поймёшь, чем одарила тебя щедрая молодая ведьма. — мило улыбнулась и похлопала ресничками хозяйка. — А теперь давайте завтракать.
Колдунья ещё два раза тряхнула уголок скатерти и тихо что-то прошептала, наклонившись к самой столешнице. Тут же перед женщинами появились расписные блюда, наполненные разными вкусностями: осетрина запечённая, кролятина жареная с овощами и корнеплодами, щи с квашеной капустой и сметаной, курник и большой жбан кваса.
— Господи, прелесть-то какая, вот бы мне такую скатерть! — восторженно провозгласила Люба, не сводя глаз со стола. — Уж я бы всех-всех в округе накормила разносолами, никого голодным не оставила бы.
Хозяйка чудесной тряпицы лишь довольно ухмыльнулась.
— Вижу, не ошиблась я с выбором подарка-то, довольна буш! — тихо пробурчала она, откусывая от большого куска мяса. — Да смотри, девка, не растрачивай силу попусту — кажну крошку в дело пускай!
— Всё зависит от того, что за магию вы мне пожаловали… — сумничала женщина в ответ, на что Яга лишь заливисто рассмеялась.